Свобода

– Надеюсь, что та любовь, которой я позволил себя покинуть, придет к тебе, и постарается тебя понять. Ведь я… направил…

– Ты считаешь, что направил Оксану ко мне? Ты думаешь, что ты помог ей сделать шаг ко мне?

– Разве это не так?

– Это твой шаг. И сделал ты его вместе с ней.

– Я не понимаю.

– Ты избавил Оксану от преследования в этой стране, ты уберег ее, проявил заботу.

– Она свободна… – тихо произнес Андрей.

– Для меня не существует границ, особенно в рамках географического полотна.

– Но…

– Оксана в безопасности. Тебе это важно!

– Да, и… это…

– Это любовь.

– И никак не… Ты улыбаешься! – воскликнул Андрей, смеясь, – я опять чувствую, что ты улыбаешься! Не вижу, но чувствую.

– Освободить другого человека ты не можешь! Это не в твоей власти. Ни у кого нет такой власти. Ты восхищаешься бунтарями и революционерами, способными повести за собой целые народы, но, ты же понимаешь, что они могут лишь обозначить освобождение, придать свободе образ. Не более.

– И у тебя нет этой власти?

– В мире столько условностей, что вы давно не отличаете лозунги от истины.

– Ты не ответила на вопрос.

– Это вопрос к тебе. Ты же идешь ко мне.

– Ну да, я догадываюсь о том, что диалог нужно вести непосредственно с тобой. Только вот записаться на аудиенцию к тебе не так просто. И даже записавшись, попасть тяжеловато. Я вот шел, да не дошел… Постой! Что ты сказала? Я иду…

– Ты идешь ко мне. Ты все еще идешь.

– Не понял…

– Ты не сдался. Ведь я все еще вижу тебя.

– Я выбросил свое время!

– Время? Снова эти условные величины. Пространство, время. Это все придумали люди для более удобного понимания себя и того места, где они, по их мнению, находятся. При наличии утвержденной системы, чего это не касалось, кажется проще получать ответы на вопросы, задаваемые в рамках этой самой системой. Но как быть с тем, что не умещается в этих рамках?

– Я не прочь пофилософствовать, но не могла бы ты объяснить мне, что ты имела в виду, говоря, что я иду, все еще иду. Нет, нет, ты опять улыбаешься!

– Ты считаешь, что тебя все еще удерживает яма, позорный столб и плеть?

– Да, но я с ними борюсь!

– То есть, ты не сдался.

Андрей запнулся, не зная, что сказать. Подумав, он неуверенно произнес:

– Эта система цепей, эти псы, болота, это все осталось не до конца объяснимым, что ли. А ведь…

– Так вперед! – прервала его незнакомка.

– Я… борюсь. Не смейся, пожалуйста. Я… иду к тебе… я пойму тебя…

– Так вперед!

Незнакомка приблизилась к Андрею, встав вплотную к нему.

– Я не могу понять, как мне… что я могу сейчас… – говорил Андрей.

– Вперед, – прошептала незнакомка, – лишь ты сам можешь сделать выбор, который приведет тебя к цели. Я тебя вижу.

– Выбор…

– Ты его уже сделал… еще тогда.

– Я готов, но… черт возьми, я…

– Вперед, – снова прошептала незнакомка, стоя вплотную к Андрею.

– Я не сдаюсь…

Незнакомка наклонилась к Андрею и совсем тихо прошептала ему на ухо:

– Вперед…

– И ты откроешь мне свое лицо?

В одно мгновение фигура незнакомки, закутанная в черный плащ, превратилась в разноцветную, искрящуюся пыль, которая вихрем закружилась вокруг Андрея, и, издав волшебный звонкий смех, взмыла ввысь, засыпав собой весь небосвод. После этого также мгновенно она опустилась в виде торнадо в море, и унеслась в сторону заходящего солнца, скрывшись за укутывающей морскую гладь дымкой.

– Это, наверное, к тебе, Оксана, – с трудом проговорил Андрей и, испытав жуткую слабость во всем теле, рухнул на колени.

В этот момент где-то над его головой пролетел вертолет. Это было уже не в первый раз, но Андрей не хотел этого замечать.

– Заповедник оцеплен, как и сам мыс. Объекты находятся на скале. Какие будут указания? – спрашивал у Кравчука офицер погранслужбы.

– Выведите моих людей к этой скале. Сами ничего не предпринимайте. Вертолеты готовы?

– Скоро будут поданы.

– Как только я получу сигнал о том, что объекты находятся в поле зрения моих агентов, там, на скале, поднимаемся. Со мной будет один человек, и во втором вертолете один мой человек. Вы получили распоряжение о содействии?

– Так точно, товарищ подполковник. Все ресурсы острова в вашем распоряжении. Приказ начальника береговой охраны.

– Замечательно, – констатировал Кравчук, – у нас все равно война с Японией не закончена… не смешно? Ну, увольте. Ждем сигнала.

Андрей сидел на камне и курил.

– Или же я все-таки сошел с ума? – смеясь, спросил он себя, беря в руки бутылку виски. – Скоро начнет темнеть. И как отсюда выбираться в темноте? И кому я это говорю?

Он сделал глоток, закрыл бутылку и отбросил ее в сторону.

Время растворялось.

– Какой прекрасный вид, – прошептал Андрей, поднимаясь и подходя к краю скалы. – И почему я не стал путешественником?

Прилив прибивал волны к скалам.

– Спуститься уже нельзя, только через лес, – пробормотал Андрей. – Да и какая разница! – Он рассмеялся, присаживаясь обратно на камень.

В это мгновение где-то за спиной, в отдалении он расслышал треск сучьев, и тут же чей-то строгий голос через громкоговоритель произнес:

– Андрей Зорин, Оксана Соловьева, вы окружены. Поднимите руки и медленно идите в нашу сторону. И не делайте глупостей.