sВОбоДА

Аврелия в тот день задержалась на работе. Она сама не знала, зачем сидит в кабинете, разглядывая из окна плавящуюся в закатном летнем солнце (как светящиеся живые карты Бога) медную крышу отеля «Hyatt». Сумеречная небесная сиреневая волна настигала укатывающуюся прочь золотую монету солнца. Бог снова проигрывал. Вот так и быстроногая прибыль, рассеянно подумала Аврелия, всегда приходит к финишу первой, оставляя позади других, жадно тянущих к ней лапы, бегунов, а затем бесследно исчезает в лабиринтах стадиона, не дожидаясь почестей. Хотя, укатываясь в неведомые пределы, монета-солнце щедро золотила протянутые к ней ладони крыш, башен, шпилей, всевозможных мансард и прочих архитектурных излишеств. Это отчасти примиряло помешанный на прибыли мир с тем, что быстроногая прибыль неизменно приходит к финишу первой и тут же исчезает. Мир превращался в толпу рассвирепевших самцов, жадно бросающихся на истаивающий золотой след самки. Глядя из огромного окна кабинета на закатную панораму летней Москвы, Аврелия поняла, куда после финиша эвакуируется быстроногая прибыль, где ее истинный — прохладный и чистый — дом: в часах воды!

В этот момент зазвонил мобильник.

Некоторое время Аврелия определяла источник звука. Неведомый звонок был сродни ночному стуку в дверь, а потому не сулил ничего хорошего.

Она забыла про этот телефон.

Аврелия не подзаряжала его несколько месяцев — со времени последнего налогового отчета о деятельности, точнее, бездеятельности «Линии воды». В отчете все было по нулям.

Налоговая девушка сказала ей, что если до конца года у фирмы не будет объема работ, то Аврелии лучше ее ликвидировать. Или взять кредит, а потом объявить фирму банкротом. Власть в Москве сейчас какая-то дурная, левая рука не знает, что делает правая нога, продолжила умненькая девушка, можно будет реструктурировать задолженность по кредиту в долговые обязательства, да и разместить их под проценты в каком-нибудь дышащем на ладан банке. Банк сдуется, и след кредита зарастет травой-муравой. Я могла бы помочь вам на старте какого-нибудь серьезного проекта, сказала девушка, наша организация теперь работает по новым правилам, мы должны оказывать содействие малому и среднему бизнесу. Это ведь наше общее дело — развивать в России инновационную экономику третьего тысячелетия…

Каким образом дешевому телефону удалось сохранить за месяцы пыльного бездействия зарядку, а Аврелии — расслышать сквозь толстый натуральный бук письменного стола мышиный писк звонка, было тайной. Это было, как если бы столетний дед вдруг запрыгнул на молодуху, а некто безнравственный заснял безобразие на видео и выставил на всеобщее обозрение в Сеть.

Но Аврелия давно знала, что любое совпадение — знак повышенного внимания судьбы. Его можно в упор не увидеть, но нельзя проигнорировать. Точнее, можно, но на свою беду.

— «Линия воды», — уверенно, со сдержанной начальственной уверенностью произнесла Аврелия в серую от пыли трубку. — Генеральный директор — Аврелия Линник.

— Звучит почти как «Аврора Крейсер», — с нескрываемой иронией отозвался из трубки довольно приятный мужской голос. Аврелия редко ошибалась, определяя возраст мужчин по голосам. От тридцати пяти до сорока двух, подумала она. И еще отметила едва уловимый акцент. Собеседник или долго жил за границей, или русский язык был для него не единственным родным. — Я имею в виду отнюдь не вашу национальность, — пояснил он. — Я — интернационалист в нормальном понимании этого слова, то есть ни в коем случае не пролетарский интернационалист. Зовите меня Святославом Игоревичем. А в виду я имею только то, что крейсер «Аврора» все еще находится на… линии воды. Если бы я был Остапом Бендером, — продолжил он, — я бы ни мгновения не сомневался, что вы — не Аврелия Линник, а «Линия воды» — существует исключительно на бумаге.

— Значит, вы, Святослав Игоревич, не Остап Бендер, который хотел получить долю от неправедно нажитых миллионов. Вы — Корейко, который хочет пристроить капитал в надежное место. Вам не о чем беспокоиться. Вы сделали правильный выбор, — подбодрила собеседника Аврелия.

— Еще нет, — поправил ее мужчина. — А беспокоиться всегда есть о чем. Деньги, как женщины, любят беспокойство, потому что это разновидность заботы о них.

— Излишнее беспокойство, как безумная любовь, иногда приводит к противоположным результатам, — тактично заметила Аврелия, легко и естественно играя (хотя почему, собственно, играя?) роль владелицы фирмы-однодневки, готовой предоставить клиенту любые услуги за его счет. — Вы совершенно правы: деньги любят беспокойство. Но еще больше — на уровне подсознания, как сын мать, а дочь отца — они любят закон. «Линия воды» всегда и все делает по закону.

— Вы полагаете, к деньгам применимо понятие «подсознание»? — удивился мужчина. — Неужели финансы живут по законам доктора Фрейда?

— О да! — с пафосом ответила Аврелия. — Счастливы те, кому удается постигнуть, а затем воспользоваться этими законами на практике.

— Неужели с помощью гипноза? — спросил мужчина.