sВОбоДА

Студент, вступивший в излишне доверительные отношения с компьютером. Он придет по просьбе матери, которая до этого несколько раз уже была у Егорова. Так что он вполне себе представлял этого студента. Парень начинал утро с «консультаций» с компьютером, согласованием с ним своих действий. Для этих согласований он создал целую систему: использовал игры (это самое простое), считал количество гласных и согласных букв в каких-то заголовках, сложно осмысливал ролики на you-tube. То есть не «зависал» в социальных сетях, не общался там с разными людьми, а — напрямую с машиной. Компьютер был для него не средством коммуникации, как для многих, а персональным собеседником. Иногда, если машина давала по совокупности данных неблагоприятный прогноз, парень не выходил из дома, пропускал занятия в институте, отказывался встречаться с друзьями и девушками. Иногда же, наоборот, уходил куда-то на всю ночь, тратил деньги (у матери был бизнес — она торговала подержанной офисной мебелью) на «мусорные» акции, участвовал в непонятных манифестациях, отчего у него возникали сложности с правоохранительными органами. Или — не мог по каким-то причинам выключить компьютер, сидел до утра. Мать спросила, почему? Он ответил: жаль расставаться, он меня не отпускает, просит побыть с ним.

Честно говоря, Егоров не видел в подобном поведении особой патологии. Люди с древних времен отслеживают перебегающую дорогу кошку, обращают внимание на ворону, пристально на них уставившуюся с куста или столба, не сильно радуются, если видят идущего навстречу карлика или горбуна. Орел или решка — в этом, в сущности, вся жизнь человека. Какая разница, что служит «исходником» — монета или компьютер? Егоров, кстати, и сам начинал рабочий день с пасьянса, затем запускал морально устаревшую игру — стрелял прыгающих по земле и летящих по небу кур. Если он набирал более пятисот очков, день обещал быть удачным. Если приближался к тысяче — можно было ожидать приятных сюрпризов. И ведь — самое удивительное! — компьютер не обманывал. Даже и вне социальных сетей, то есть за вычетом «человеческого содержания», навязывал себя в друзья, советчики, предсказатели, ангелы-хранители, психологи, одним словом, заменял собой все.

Или почти все.

Потом уже не мать, но дочь должна была привести отца-пенсионера, упорно отказывающегося тратить деньги на дорогостоящую хирургическую операцию в Израиле. Тамошние специалисты гарантировали ему минимум пять лет жизни, тогда как без операции он мог помереть в любой момент. Но пенсионер (до выхода на заслуженный отдых он работал руководителем крупного государственного автотранспортного предприятия) не хотел расставаться с деньгами, вверял свое здоровье Богу. Дочь просила Егорова убедить его, что жадность не должна быть превыше жизни. Егоров пометил себе, что неплохо бы посмотреть выписки из истории болезни. Вдруг пенсионер не так уж неправ? За границей делалось немало операций, без которых можно было обойтись. А вот без денег «цепочкам» посредников и прохиндеев было никак не обойтись.

Молодая женщина уговаривала Егорова заняться ее сестрой. Та собиралась рожать четвертого ребенка. Это можно было только приветствовать, но женщина рассказала Егорову, что ее сестра была великолепной матерью для своих детей до пяти лет, а потом вдруг теряла к ним интерес, распределяла по семьям родственников. Одного воспитывает бабушка — наша мать, встревоженно делилась с Егоровым женщина, второго — мать ее мужа, третьему ребенку — девочке — как раз исполняется в этом году пять лет. Я чувствую, чувствую, что она мне ее отдаст. Она уже почти уговорила моего мужа…