Свобода

Съемка закончена. Ведущий, придурочно улыбаясь, жмет Ждану руку.

– Отлично получилось, Сергей Александрович, просто супер! Люди будут смотреть, обсуждать… Некоторые – возмущаться, но все равно! Всего хорошего вам и до новых встреч…

Ведущий жмет руку и мне, уходит.

Мы надеваем куртки. Выходим через служебный вход. Снег уже растаял, тротуары высохли. «Волга» – на том же месте, но Гены в ней нет. Ждан вскрикивает. Я оборачиваюсь. Боль в затылке. В глазах темнеет.

* * *

Лежу на диване в маленькой комнате. Люстра выключена. Весь свет в комнате – от окон дома напротив. Я привстаю, морщусь от боли в голове. Трогаю затылок – засохшая кровь.

Где-то рядом разговаривают. Я подхожу к двери – в ней вместо стекла куски фанеры, кое-как скрепленные вместе. Дергаю за ручку. Дверь чем-то подперта с другой стороны.

Разговор прекращается. Я оглядываюсь. Старый сервант, за стеклом – три хрустальные вазы, в одной – искусственный цветок, два стеклянных лебедя. У окна – низкий столик и кресло с деревянными подлокотниками. Подхожу к окну. Пятый или, может быть, шестой этаж.

Дверь открывается. Амбал в кожаной куртке и высоких кроссовках «Nike».

– Что, отжился? Значит, слабо я тебе въебал… – Амбал ржет. За его спиной, в смежной комнате, сидит на стуле Ждан. Напротив него, на кровати, – два бандита.

Ждан:

– Я еще раз говорю, все вопросы решу лично с Хватом…

– Не решишь. Его завалили. Скоро неделя уже. Короче, какие у вас с ним там были расклады, меня не ебет. Бабки – наши, захотели – вложили, захотели – заберем и, само собой, с процентами…

– У меня с ним были четкие договоренности…

– Может, скажешь, бля, что ты с ним у нотариуса…

– Все было на словах…

– Я еще раз говорю, мне поебать. Я знаю одно – сколько бабок взято из общака. Понял? И ты мне их все вернешь. Под сто процентов. Ты понял? Если он тебе что-то свое давал – это его вопрос, меня не касается. Но про общак я тебе сказал…

– Я от своих обязательств не отказываюсь. Все деньги будут возвращены, и вся прибыль тоже… Но только после думских выборов в декабре…

– Каких, бля, выборов? В каком, бля, декабре? Кого ты лечишь? Нам, бля, сейчас бабло нужно, ты понял?

– Подожди, Слон, послушай меня. Я тебя кидать не собираюсь…

– А ты попробуй… – Слон улыбается. – Увидишь, что будет…

– Я еще раз говорю: я никого кидать не собираюсь. Но деньги уже вложены. Они не лежат у меня в сейфе или в банке… Я не могу их забрать вот так вот сразу, это физически невозможно, понимаешь? Поэтому давай говорить реально… Если ты подождешь до декабря, я не только все верну, но и с очень хорошими процентами…

Кулак Слона летит Ждану в нос. Ждан падает назад со стулом. Слон подскакивает, хватает Ждана за уши, головой бьет о батарею. Один раз, другой. Я делаю шаг вперед. Амбал хватает меня за рукав, подносит к носу кулак: весь в шрамах, с наколками-«точками» на костяшках.

– Если хочешь попиздиться со Слоном – то потом. Сейчас он, по типу, занят. – Амбал ржет. – А если со мной – то погнали!

Он несильно бьет меня кулаком в живот, встает в стойку.

Слон и второй бандит бьют Ждана ногами. Желтая, много раз перекрашенная батарея вымазана кровью.

* * *

Чья-то рука сдирает с лица провонявшую потом повязку. Машина стоит в темном дворе, у пятиэтажки и гаражей. За рулем – Слон, на сиденье рядом – Ждан, без сознания, прислонившись головой к стеклу в двери. Амбал открывает дверь, вытаскивает Ждана, бросает на землю. Смотрит на меня.

– Выходи!

Я вылезаю из машины. Подхожу к Ждану, присаживаюсь на корточки.

Машина заводится, резко трогается: старая черная «Ауди» без номеров. Где-то рядом визжит кот, гавкает собака. В пятиэтажке открывается и захлопывается форточка.

* * *

Захожу в палату. Десятка полтора железных кроватей, так близко друг к другу, что едва можно подойти. Ждан – на кровати в углу. Голова забинтована. Из рассеченной брови торчат нити швов. Он, заметив меня, улыбается. Губы вымазаны засохшей кровью. Я протискиваюсь между его кроватью и соседней. Соседняя пустая, на ней только смятая простыня и скомканное одеяло. Сажусь на край кровати Ждана.

– Как вы?

– Не очень…

– Чего вам принести?

– Пока ничего… Знаешь, нет аппетита. Если только фруктов каких-нибудь, сока… Деньги есть?

– Да, я забрал ваш кошелек, когда «скорая» приехала…

– Правильно…

Оглядываюсь. Несколько кроватей пустые. На одной – дед со сломанной ногой «на вытяжке», рядом – стриженный налысо татуированный парень с перевязанной головой и рукой в гипсе. В углу – кто-то, с головой укрывшийся одеялом.