Свобода

Протягивая ей руку, Джесс берет ее, поднимаясь со своего места, но я готов к ее шатким ногам больше, чем она сама. Она немного спотыкается, когда я притягиваю ее к себе и тоже слезаю с мотоцикла. Обнимая ее за талию, я снимаю ее шлем раньше, чем свой.

Улыбка на ее лице, когда я смотрю на нее сверху вниз, согревает мое сердце.

— Это было потрясающе, — благоговейно шепчет она, и мне нравится, что я потенциально нашел то, чем мы оба можем наслаждаться вместе.

— Я рад, что тебе это нравится, Солнышко.

Ее ноги все еще дрожат под ней, поэтому я подсаживаю ее на байк боком и не пропускаю стон, слетающий с ее губ, когда я это делаю. Ни один из нас даже отдаленно не сосредоточился на прекрасном виде, открывшемся перед нами.

— Кому-то нравится урчание дроссельной заслонки между ее бедер, да? — Спрашиваю я, и она соблазнительно прикусывает губу, кивая без всякого стыда. Так… Блядь. Горячо. — Как насчет того, чтобы ты показала мне, в чем заключается твой маленький секрет, и, может быть, я избавлю тебя от боли между ног.

Ее бедра сжимаются вокруг моей талии, когда я обхватываю ее руками по обе стороны от нее, наблюдая, как учащенно бьется пульс на ее шее, а мой член умоляет погрузиться глубоко в ее киску.

Очень медленно ее пальцы находят молнию на куртке, не торопясь спускаются к низу, но я застываю на месте, не в силах ускорить ее движение. Безмолвно приподнимая подол свитера, я чувствую, что она не сводит с меня глаз, наблюдая за моей реакцией.

Мои руки сжимаются в кулаки на мотоцикле, мне не терпится прикоснуться к ней, но я хочу подарить ей этот момент. Когда она продолжает натягивать свитер до подбородка, мой взгляд останавливается на том факте, что на ней нет лифчика. И тогда я вижу это.

Мое тело застывает в полном шоке, когда я замечаю новые чернила, которые навсегда оставят след на ее коже. Маленькая красная роза свободы, такая же, как у меня, идеально лежит между ее грудей, стебель спускается к верхней части ее пресса.

Это моя родословная. Эмблема моей родословной вытатуирована на ее коже.

Я весь горю, когда моя челюсть отвисает у ее ног. Что это значит?

Наконец заставляя себя отвести взгляд от ее кожи, я встречаюсь с ней взглядом, и она, должно быть, видит вопрос в моих глазах, потому что мягко кивает, и меня переполняют все эмоции, которые она во мне вызывает.

— Это реально? — Спрашиваю я, нуждаясь услышать ее слова, мои руки медленно скользят вверх по ее бедрам и животу, обводя чернила.

— Очень, — шепчет она, беря меня за подбородок и удерживая на месте. — Я люблю тебя, Уэст.

— Черт возьми, Солнышко. — Я роюсь во внутреннем кармане куртки, медленно отступая немного назад, прежде чем опуститься на одно колено. Это должно было быть на первом месте, но то, как она так свободно отдается мне, мешает мне злиться на приказ.

— Уэст…

— Маверик сказал, что я должен взять это с собой, — бормочу я, делая глубокий вдох. — Это принадлежало его матери. — Она прикрывает рот рукой, выпуская свитер, и с ее губ срывается рыдание.

— Мы хотим, чтобы ты была нашей, Солнышко, — я делаю паузу, ощущая истинную тяжесть этого момента, видя, насколько она действительно красива, внутри и снаружи. — И Эйден сказал, что я определенно получу "да", если скажу "навсегда", — добавляю я, и она улыбается мне со слезами на глазах.

Джесс отчаянно кивает, когда я надеваю кольцо ей на палец, нежно целуя чуть выше, так как оно идеально сидит.

— Ты для меня все, Солнышко. Я собираюсь заботиться о тебе так, как будто от этого зависит моя жизнь, скучать по тебе, когда я в отъезде, заставлять тебя улыбаться, как будто это моя работа, и любить тебя так сильно, что ты никогда не усомнишься в этом, — бормочу я, прежде чем прижаться своими губами к ее.

Огонь, горящий внутри меня, едва утихает, когда я уступаю желанию быть к ней как можно ближе.

— Это недействительно, если ты не закрепил это своим членом, — стонет она, ее пальцы запускаются в волосы у меня на затылке, отчаянно желая большего.

— Это правда? — Я подталкиваю, и она отчаянно кивает. — Это не будет тем романтическим и медленным опытом, которого я бы хотел тебе сейчас дать. И сейчас холодно, но ты нужна мне, так сильно, что это будет жестко и быстро, Солнышко, — рычу я ей в губы, и она хнычет в знак согласия.

Заставляя ее встать между мной и байком, она прикусывает мою нижнюю губу, когда я просовываю руку под ее леггинсы, обнаруживая, что под ними она тоже обнажена.

— Ты хотела прокатиться, чтобы соблазнить меня своей татуировкой и подразнить своей обнаженной кожей, не так ли?

— Да, — со стоном признается она, когда я провожу пальцами по ее клитору, поглаживая его до самого входа, и обнаруживаю, что она уже влажная.

— Тебе определенно понравилась вибрация, Солнышко, или это кольцо сделало тебя такой мокрой?

— И то, и другое, — ей удается захныкать, когда я засовываю в нее два пальца.