Свобода

— Она встала на пути, не так ли? — Бормочу я, слегка наклоняясь, чтобы положить подбородок ему на голову. — Джессика забрала то, что принадлежало тебе, не так ли? — Ее глаза остаются сосредоточенными на мне, когда она кивает. В этот момент Маверик напрягается подо мной, и я слышу резкий вдох Уэста позади себя.

Мой мягкий голос, кажется, действует, побуждая ее открыться. Итак, я решаю продолжить изложение своей теории. — Так вот почему ты писала письма, не так ли? Ты предупреждала ее, а она просто не захотела слушать, верно?

Маверик практически дрожит от сдерживаемого гнева под моими прикосновениями, когда она прикусывает нижнюю губу и снова кивает.

— Я, блядь… — что бы Луна ни собиралась сказать, она обрывает себя, и я могу только предположить, что это Оскар остановил ее от убийства этой сучки. Я не могу смотреть на них, потому что отказываюсь терять связь, которая есть у меня с этим психом прямо сейчас, тем более что мы, кажется, получаем ответы.

— Они мои, — наконец выдавливает она, ее умоляющие глаза умоляют, чтобы ее поняли, когда Роман усиливает хватку. — Они были у меня первыми. Они оба. Вместе.

Если она ожидает реакции, то здесь она ее не получит. Не от того, что они делятся кем-то, но я внутренне съеживаюсь от того, что они поделились этой сукой. Я бы с удовольствием послушал их оправдания по этому поводу. — Скажи им, Рики, детка.

Я обхожу его, прежде чем он успевает ответить, и присаживаюсь перед ней на корточки. Если я позволю ему говорить прямо сейчас, любой достигнутый мной прогресс полетит к чертям. Мне нужно идти дальше, дать ей то, что она хочет, чтобы я мог получить то, что нам нужно.

— Он хочет тебя, Джина, не беспокойся об этом. Вот почему она выбежала из Оружейного зала и наткнулась прямо на тебя, — воркую я, слыша, как Маверик ворчит позади меня, но я не останавливаюсь, позволяя лжи вызвать у меня именно ту реакцию, которую я от нее хочу. — Но здесь замешано еще кое-что, и нам жизненно важно добраться до Джесс как можно скорее. В этом замешаны члены "Кольца", и мужчина, у которого она, представляет угрозу для всей организации, — добавляю я, протягивая руку, чтобы кончиком пальца очертить круги на ее обнаженном бедре, отчего по коже бегут мурашки.

Такая чертовски предсказуемая.

— Мы бы этого не хотели, не так ли? Это ставит нас на грань войны, и что бы ты предпочла делать, сражаться или трахаться? — Я подчеркиваю мурлыканье в своем голосе, и она втягивает воздух.

Не блевать. Только. Не. Блевать.

— Н-нет, я этого не хочу.

— Хорошая девочка, — хвалю я, как будто она ученица, а я здесь наставник. — Итак, скажи мне, куда Фрэнки Уинтерс увез ее, тогда остальные из нас смогут уйти. Дать тебе время наедине с Мавериком и Уэстом, которых ты желаешь.

Ее глаза впиваются в мои, вероятно, в поисках намека на мою ложь, но она ее не находит. Я знаю, как использовать секс и желание, чтобы получить то, что я хочу. Это моя маска, но это доводит меня до предела.

— Они недалеко отсюда, — шепчет она, и мое сердце бешено колотится в груди, ожидая, что она расскажет еще. Мне приходится напрячь все силы, чтобы не впиться пальцами в ее кожу и не потребовать ответов. — Фрэнки назначил мне встречу с ним на заброшенном складе на другом конце города. Минут пятнадцать езды или около того.

— Ты можешь назвать мне точное местоположение? — Я спрашиваю мягко, как будто я не стервятник, желающий уничтожить ее прямо сейчас. Она называет адрес, на который должна была направится, и я широко улыбаюсь ей, чтобы убедиться, что она видит, как я доволен. — Оскар, мне нужно, чтобы ты проверил это с Каем для меня, пожалуйста, — говорю я, не желая, чтобы это проверяли Маверик или Уэст, потому что это показало бы, что им не все равно. Я слышу, как Оскар что-то бормочет в свой телефон, пока остальные из нас сидят в тишине, а Джина извивается в объятиях Романа.

Подмигнув ей, я перевожу взгляд на Маверика, одними губами произношу слово "пистолет", и он опускает руку к бедру, давая мне свой ответ, не предупреждая Джину.

Поднимаясь на ноги, я протягиваю руку в ее направлении, и Роман хмурится еще сильнее, глядя на то, что я делаю. — Она была хорошей девочкой, Роман. Она заслуживает удовольствия, — бормочу я, и с большой неохотой он отпускает ее, вероятно, борясь с тем фактом, что должен доверять мне.

Беря ее руку в свою, я провожу другой рукой по столу, с грохотом опрокидывая забытую чашку горячего шоколада на пол. Схватив ее за талию, я поднимаю ее, чтобы уложить на стол, и она охотно идет, ей явно нравятся движения альфы. Позволяя халату упасть на бок, она оказывается полностью обнаженной под ним, и ее ноги раздвигаются.

Вот и все. Меня определенно сейчас стошнит. Я чувствую, как желчь обжигает мне горло, но я благодарен судьбе, что прямо сейчас никто не задает мне вопросов.