Свобода

Помимо всего прочего, она, юниор, уже была постоянной рекордсменкой по пасам в школе Хораса Грили! А в следующем году она побьет свой же рекорд. Кроме того, она была членом основного состава сборной штата, в который входили Бруклин и Бронкс. И тем не менее практически незнакомый гольфист почему-то решил, что может ее изнасиловать. И сделал это!

Чтобы не будить младшую сестру, она поплакала под душем. Это был без преувеличения худший час ее жизни. Даже теперь, думая о чувствах жертв несправедливости во всем мире, она вспоминает этот час. Ей вдруг открылись вещи, не приходившие в голову раньше: несправедливость того, что старшая дочь должна делить комнату с младшей только потому, что бывшую комнату Евлалии в подвале завалили до самого потолка древними предвыборными материалами. Несправедливость (только что осознанная), что мать, так увлеченная театральными ролями средней дочери, не пришла ни на один матч с участием Патти. Она была в таком негодовании, что почти решилась с кем-нибудь поговорить. Но нет, она бы не рискнула рассказать тренеру или товарищам по команде, что употребляла спиртное.

История выплыла наружу, как она ни пыталась ее скрыть, благодаря тому что на следующий день тренер Нэйджел заподозрила неладное и после игры подкараулила ее у раздевалки. Она усадила Патти в своем кабинете и потребовала отчета по поводу синяков и унылого вида. Патти унизительно сломалась, с рыданиями рассказав обо всем. К ее полному изумлению, тренер предложила отвезти ее в больницу и уведомить полицию. Патти только что засчитали три подачи из четырех, две пробежки, и она несколько раз отлично показала себя в защите. Было ясно, что случившееся не слишком ей повредило. А тут еще ее родители были политическими друзьями родителей Итана – короче, это было абсолютно невозможное дело. Она понадеялась, что смиренное извинение за пропуск тренировки плюс сочувствие и доброта Нэйджел закроют дело. Но она заблуждалась.

Тренер позвонила Патти домой. Трубку взяла ее запыхавшаяся мать, которая, как всегда, убегала на встречу и не имела ни времени для разговоров, ни моральных сил заявить, что у нее нет времени для разговоров. В бежевую трубку телефона, стоящего в физкультурном кабинете, были произнесены нестираемые слова: “Ваша дочь только что сказала мне, что вчера вечером ее изнасиловал парень по имени Итaн Пост”. Послушав с минутку, тренер вновь заговорила:

– Нет, она только что мне рассказала… Да… Вчера вечером. Да, здесь.

Она передала трубку Патти.

– Патти? Ты в порядке? – спросила мать.

– В порядке.

– Миссис Нэйджел рассказала мне о вчерашнем происшествии.

– Об изнасиловании.

– Боже мой. Вчера вечером?

– Да.

– Я же была дома утром. Почему ты мне не рассказала?

– Не знаю.

– Почему? Почему ты мне ничего не сказала?

– Подумала, что это неважно.

– Но ведь миссис Нэйджел ты рассказала.

– Нет, – ответила Патти. – Она просто оказалась более наблюдательной.

– Я тебя почти не видела утром.

– Я тебя не обвиняю. Просто говорю.

– И ты думаешь, что это действительно… что это могло быть…

– Изнасилование.

– Не могу поверить, – сказала ее мать. – Я сейчас за тобой приеду.

– Тренер Нэйджел хочет, чтобы я поехала в больницу.

– Что-то не так?

– Я же говорю, все нормально.

– Тогда оставайся там и ничего не делай, пока я не приеду.

Патти повесила трубку и сказала тренеру, что сейчас приедет ее мать.

– Мы засадим его в тюрьму надолго, очень надолго, – произнесла тренер.

– Нет, нет, нет, – запротестовала Патти. – Не надо.

– Патти.

– Этого не будет.

– Будет, если ты захочешь.

– Нет, не будет. Мои родители и его – политические партнеры.

– Слушай, – сказала тренер. – Это вообще не имеет отношения к делу. Понимаешь?

Патти была уверена, что тренер ошибается. Доктор Пост был кардиологом, а его жена происходила из богатой семьи. Им принадлежал один из тех домов, куда заглядывали Тедди Кеннеди, Эд Маски и Уолтер Мондейл, оказавшись на мели. На протяжении многих лет Патти постоянно слышала, как ее родители расхваливают “задний двор” Постов – по их словам, он был размером с Центральный парк, но еще живописнее. Возможно, одна из ее сестер – Круглых Отличниц, Вундеркиндов и Творческих Личностей – могла бы доставить Постам неприятности, но представить себе, что им наносит ущерб неуклюжая дылда-хорошистка, было невозможно.

– Я просто больше никогда не буду пить, – сказала она. – И дело с концом.

– Для тебя, но не для других, – возразила тренер. – Посмотри на свои руки. Посмотри, что он с тобой сделал. Он сделает то же с кем-нибудь еще, если его не остановить.

– Это всего лишь синяки и царапины.

Тренер произнесла программную речь о том, как важно стоять грудью за своих – подразумевались все молодые женщины, которые могли оказаться на пути Итана. Из речи выходило, что Патти ради команды должна идти до конца, подтвердить обвинение и позволить тренеру связаться с Нью-Хэмпширской частной школой, где учился Итан, дабы его могли исключить без диплома. Иначе Патти подведет свою команду.