Свобода договора

Такая же – незавидная – судьба ожидает и соглашения, к примеру, о продаже будущего наследства, а также об уступке наследственного права – права принятия уже открывшегося наследства (до революции такие соглашения у нас назывались «улиточные записи»). Последние не спасет, кстати сказать, даже соображение о том, что право на принятие наследства, в принципе, уже сейчас может менять своего обладателя, переходя в случае его смерти к его наследникам по закону или завещанию в порядке так называемой наследственной трансмиссии: проблему увидят в том, что наследственная трансмиссия предусмотрена законом (ст. 1156 ГК РФ), а договор уступки наследственного права нет[204]. Далее, возможно ли по соглашению отказаться от права принятия наследства? От права на обязательную долю в наследстве? От преимущественного права наследования? Можно ли установить договором особый срок осуществления наследственного права? Допустим ли договор об оказании услуг душеприказчика – исполнителя завещания? Договор, обязывающий наследодателя завещать (или, наоборот, не завещать) известное имущество определенным лицам и (или) на определенных условиях? Договор, изменяющий круг наследников или устанавливающий особые условия действительности завещания? Наконец, возможно ли заключить такой договор, который в случае смерти одной из его сторон (наследодателя) сам станет самостоятельным основанием для наследования – так называемый наследственный договор[205] – или для иного, сингулярного посмертного правопреемства?[206] Не нужно быть даже отдаленно знакомым с нашей судебной практикой – достаточно иметь самое приблизительное представление о содержании «наследственных» норм нашего ГК, чтобы дать на все эти вопросы безусловный и категорический отрицательный ответ.

Чуть лучше (хотя в целом – столь же безрадостно) обстоит дело с договорами, направленными на распоряжение процессуальными правами. К числу тех, о возможности заключения которых прямо сказал закон (и которые в силу этого обстоятельства обычно ни у кого не вызывают подозрений), относятся соглашения об обязательности соблюдения претензионного порядка урегулирования частноправовых споров (ч. 5 ст. 4 и др. АПК РФ, п. 1 ч. 1 ст. 135 и др. ГПК РФ), о передаче спора в третейский суд – третейское или арбитражное соглашение (ч. 6 ст. 4 и др. АПК РФ, ч. 3 ст. 3 ГПК РФ), о подсудности (ст. 37 АПК РФ, ст. 32 ГПК РФ) или (для спора с участием хотя бы одного иностранного лица) об определении компетенции (ст. 249 АПК РФ, ст. 404 ГПК РФ), мировое соглашение (ч. 4, 5 ст. 49, ст. 138–142 АПК РФ, ч. 1, 2 ст. 39, ст. 173, 326¹, ч. 2 ст. 439 и др. ГПК РФ), в том числе заключаемое по правилам о нем соглашение о примирении (ст. 190 АПК РФ), соглашения об оценке фактических обстоятельств (ст. 70 АПК РФ) и о распределении судебных расходов (ч. 4 ст. 110 АПК РФ, ч. 2 ст. 101 ГПК РФ). С некоторыми оговорками к числу соглашений о правах процессуальных можно отнести соглашения, способами заключения которых являются акты отказа истца от иска (ч. 2, 5 ст. 49 АПК РФ, ч. 1, 2 ст. 39, ст. 173, 326^1 ГПК РФ) и признания иска ответчиком (ч. 3, 5 ст. 49 АПК РФ, ч. 1, 2 ст. 39, ст. 173, 326^1 ГПК РФ). И опять-таки все.