Свобода и евреи. Часть 1.

Отвращение к производительному труду, равно как презираемый во все времена дух гордыни и лицемерия, обмана и ростовщичества — вот чем, прежде всего, отталкивали от себя евреи. Считая остальных людей «погаными» и неизменно обособляясь, иудаизм не вправе был рассчитывать на симпатию. Чуждое нравов, обычаев и самого образа жизни тех стран, где оно проживало, еврейство предательством и корыстью вело с ними такую же бесчеловечную борьбу, как и в ту эпоху, когда, будучи сильнейшим, оно истребляло туземцев Ханаана оружием.

Обладая энергией теократического фанатизма в такой степени, как ни один народ на земном шаре, и усвоив для войны и мира глубоко возмутительный кодекс, иудаизм впоследствии облёк свою разрушительную силу в иные формы и успел покорить Западный мир «договорами» в такой мере, как это не удалось ему с миром Восточным посредством огня и меча.

Сколько известно, нет другого народа, который свою наклонность к обману приписывал бы и собственному Богу. Только евреи решились на это в отношении к самому Иегове, утверждая, будто лишь с его советом и помощью обобрали египтян. Вслед засим, иудейские пленники скоро надоели и вавилонянам. Порешив спровадить их на волю, сами халдеи убедились, однако, что это легче сказать, чем исполнить. Еврейская чернь была действительно удалена в Палестину, «банкиры» же и «комиссионеры» остались вопреки громовым речам ветхозаветных пророков. Центр еврейства продолжал находиться в Вавилонии и тысячу лет спустя. Именно на Тигре и Евфрате, в Пумбедидте, Соре и Негардее был составлен вавилонский талмуд.

«Тит совершил глупейший исторический промах, — говорит Марр, [3] — частью потащив за собой евреев в римский Иерусалим, частью рассеяв их насильственно».

Сам тип еврея возбуждал смех по всему римскому государству. Но чем сыны Иуды стали в особенности ненавистны римлянам – это своей исключительностью и обособленностью в связи с реалистическим, торгашеским, ростовщическим духом, который они внесли и в само римское общество. Путём же рассеяния евреев, римляне навязали Западному миру племя, которое, как гласит его собственная история, пользовалось отъявленной ненавистью у всех народов Востока. Без золота не мыслим еврей.

«Натан мудрый» Лессинга не только не состоял банкиром, а и проводил военные займы для борьбы против крестоносцев. Величайший мудрец в Израиле и герой романов Биконсфильда, Сидония был также банкиром...

«С того же времени, — продолжает Марр, — как они распространились на Западе, обнаружилось, что, питая отвращение к земледелию и колонизации, евреи бросились в города. До позднейшего периода Средних веков разные страны Европы обладали массами свободных земель, представлявших непочатую новь. Ничто не мешало евреям сделаться такими же пионерами, как гонимые за веру англосаксы, которые в пустынях и лесах Америки создали нынешние С. Штаты. Но не топор и плуг служили орудиями евреям, а пронырливость и лукавство».

Народы Запада увидели, что чувство благородства чуждо сынам Иуды, а деньги им дороже свободы. Чтобы зашибить деньгу, евреи были готовы на что угодно. Во всём еврей мог обмануть христианина, только не в том, что он — еврей желает быть евреем. Иудейские законы являлись постоянным вызовом и демонстрацией против «поганых», среди которых иудаизм, однако, проживал и размножался. Будучи типично чужд им, еврей и остался чуждым до наших дней. А после эмансипации его жидовство выступает ещё с большей яростью, чем в прежние времена.

«Лешана габоа Бирушелаим!», т.е. «до свидания на будущий год в Иерусалиме!», говорят, по прежнему, евреи друг другу, но с той разницей, что они теперь уже затеяли сионизм и на «всемирных» сионистских конгрессах объявили себя независимым от других народом.