Свобода и евреи. Часть 1.

Соблазнившись же успехами своими в дни первой французской революции, евреи уже стали устраивать бунты вплоть до восстания «сознательного» пролетариата в Москве по мере надобности.

«Nous n’avons que change des juifs!» — с отвращением воскликнул ещё в 1848 г. Прудон.

Давно замечено, что иезуитские мероприятия еврейства представляются наиболее опасными для всех прочих народов в годины тяжких испытаний судьбы, в роковые минуты их истории. Тогда именно с ужасающей полнотой обнаруживается тот факт, что евреи отнюдь не считают их за людей, а рассматривают лишь как орудие своих целей. Справедливо заметил Моммсен, что «как сегодня, так и в древнем мире евреи неизменно являлись действующим ферментом разложения других национальностей». «Евреи наше счастье!» — невольно воскликнул и второй современный историк Германии, Трейчке.

На самом деле, во времена бедствий, в часы революций, наступлению которых евреи нередко содействовали своими анархическими речами и писаниями, равно как и своей хищнической пронырливостью, они же являлись и открытыми противниками существующего порядка de facto, не отказываясь водружать красное знамя. Но едва лишь волны переворота успокаивались, и жизнь принимала своё обычное течение, как те же сыны Иуды покидали это знамя и начинали уверять каждого, кто хотел их слушать, в своём патриотизме и в своей дружбе с государством. Между тем, мы видим, что большинство еврейских депутатов в парламентах пребывает во вражде с установленным режимом и со всяким правительством.

Страна же, где возобладают евреи, может состоять только из обманщиков и обманутых.

За неимением парламентской трибуны, они агитируют в этом же смысле с профессорской кафедры. Поручите еврею чтение лекций по всеобщей истории, и его курс преподавания ограничится двумя темами: «Реформация» и «Революция». Дайте еврею преподавать медицину, и он «воспитает» вам целые поколения не друзей человечества, а ростовщиков с докторскими дипломами.

Так было всегда и не могло быть иначе.

Вся история сынов Иуды показывает, что они бывали то угнетателями, то угнетаемыми, но никогда не заключали мира с иноплеменниками. Едва только они перестают трепетать сами, как немедленно же переходят в наступление с целью устрашать и порабощать других.

Никогда не ограничивались они равноправием, а неизменно домогались захвата всех прав себе, бросая на долю гоев одни обязанности... Сродный арийскому духу идеализм, безусловно, чужд еврею, и он ненавидит его у других. При первой возможности, он насмехается над всяческими «идеалами» или, по меньшей мере, стремится выставить их в забавном свете. Вышучивание же наших увлечений и опереточное издевательство над самой возвышенной деятельностью гоев — наилучшее для него торжество. А уж при какой-нибудь грозной неудаче или в случае крушения блестяще созданной гоями, но «непрактичной» идеи, еврейство и вовсе не знает границ.

«В награду за равноправность, дарованную нами евреям, — сказал при всеобщем одобрении с парламентской трибуны известный депутат Рейхеншпергер, — мы, германцы, встретили лютую вражду и преследования со стороны самих же евреев. Иудейская же печать во всех сферах превзошла всякую меру оскорблений, нанося их нам во всеуслышание и преднамеренно сосредоточивая против наших священнейших чувств и интересов».

Вот уж действительно: «Plus ie singe inonte en l’air, plus il montre son derricere»!