Свобода и евреи. Часть 1.

Й. Насколько прав был, однако, Птоломей Филопатор — это видно и через много столетий, когда, несмотря на громадные преимущества, а следовательно и огромные богатства, дарованные правительством через предоставление Альфонсу Ротшильду аренды французского государственного банка, несмотря даже на чрезвычайные у него запасы в металлах и билетах, означенный банк, сообща командуемый внуками Мейера Амшеля Ротшильда, за время войны 1870 года упорно отказывал французскому народу в кредите, хотя видел его на краю погибели. Во весь период, когда, оказав поддержку Франции, он мог бы повредить Пруссии, банк для правителей побежденной страны оставался закрытым. В течение самых тяжёлых месяцев войны банк преследовал одну цель — парализовать сопротивление Франции и принудить её за недостатком средств к заключению мира (см. Edouard Demachy — «Les Rotsschilds» и «Banque de France»).

«L’annee terrible» разорил всех: сельских хозяев, купцов, промышленников, народ и государство. Для акционеров же «Banque de France» этот самый год оказался беспримерным по барышам за всё время своего существования: он дал чистого дохода 150.000.000 франков или 80% на складочный капитал!..

С другой стороны, тогда же двоюродный брат Альфонса Ротшильда, Лионель, сын «мудрого» Натана Ротшильда, доставлял Пруссии, а затем и Германии все необходимые для войны деньги, а затем, в 1871/2 годах, состоял казначеем Германии при уплате Францией 5.000.000.000 франков контрибуции, которую от имени побежденной вносил победительнице тот же Альфонс Ротшильд, разумеется, не забывавший ни о себе, ни о своих единоплеменниках.

За доказательствами ходить недалеко. Назовем хотя бы операции «Еврейско-Китайского Банка» на маньчжурском театре войны: в Японии, Порт-Артуре, Шанхае и других местах. В свою очередь, наше «annee terrible» навеки останется в памяти русского народа, заливая стыдом его лицо и вызывая кровавые слёзы печали. «Еврейский» же Банк получил за то время невиданные доселе барыши — 9.000.000 рублей, из коих одним директорам приходится каждому по 80.000 рублей.

Какой ещё такой «Еврейский Банк», — спросит читатель?.. Ну, да «Русско-Китайский», всеконечно...

Да и разве примеры этого рода исключительны?..

Ясно, стало быть, почему в древности дохристианской нет ни одного автора, греческого или латинского, который отзывался бы о евреях симпатично.

Резюмируя же до известной степени взгляды древних, Тацит об «избранном» народе, между прочим, говорит:

«Dum Assyrios penes Medosque et Oersas Oriens fuit despectissima pars servientium».

«Judaeorum mos absurdus sordidusque».

«Profana illic omnia quae apud nos sacra, rursum concessa apud il-los quae nobis incesta».

«Projectissima ad libidinern gens. Inter se nihil illicitum».

«Adversus omnes alios hostile odium».

В свою очередь, как бы мотивируя знаменитое изречение Катона «praeterea censeo Carthaginern esse delendam!», Тит Ливий так характеризует Ганнибала:

«Jnhumana crudelitas; perfidia pilisquam punica; nihil veri, nihil sancti; nullum jusjurandum; nullus deum metus et nulla religio!»

Карфагеняне же были выходцами из Финикии, а финикияне — близкие родственники евреям. «Cretenses[23] semper mendaces, malae bestiae», — поясняет Тит Ливий.

«Евреи, — удостоверяет, в свою очередь, учитель Цицерона Аполлоний Молон, — враги остальных народов; они ничего не изобрели полезного и звероподобны». «Они самые злые из всех людей!» — дополняет Посидоний.

Называя Иерусалим «публичным домом, чудовищным вертепом разбойников и убийц», Иосиф Флавий утверждает, что «если бы римляне пощадили этот отверженный город, то Иерусалим погиб бы от землетрясения или же подобно Содому, потому что пороки Иерусалима превосходили пороки Содома». Согласно с Флавием, говорят Цицерон и Тацит:

Первый, — «не бывало такого злодея, который не нашёл бы себе убежища в Иерусалиме» (nam pervicacissimus quisque illuc perfugerat).

Второй, рассуждая о причинах, вызвавших необходимость участия в осаде Иерусалима лучших легионов римской армии и таких полководцев, как Веспасиан и Тит, свидетельствует, что «укрепления названного города были воздвигнуты с этой несокрушимой силой как бы в предвидении последствий той ненависти, которую сами же евреи в среде окружавших народов созидали веками».