Свобода и евреи. Часть 1.

Социальные реформы запутываются и, вопреки своей настоятельности, не находят решения. Отсюда естественно возникает стремление сплотиться. Масонство даёт к тому возможность. А так как проблемы реформ являются международными, то интернациональный и внерелигиозный характер масонства как нельзя более этому соответствует.

Давно сказано: «Chaque revolution est une revolution theologique», Это положение до такой степени верно, что и у нас «кадеты» насчитывают немало последователей именно в среде духовенства. Невероятность факта отнюдь не мешает его реальности. Здесь, быть может, наблюдается яркий пример справедливости парадокса, что консервативный народ создаётся либеральным правительством. Отсюда, впрочем, не следует, что вожаки «освободительного движения» станут либеральными министрами, как не следует и того, будто свобода есть удел масонства, кагала или социал-демократии.

Выше замечено, что Французская Революция шла под знаменем отечества. Вот почему её социальная сторона отступала на второй план и, во всяком случае, ничего не имела общего с красным флагом. Правда, в каждой революции льются слезы, подчас — крокодиловы, за сирых и обездоленных, как в каждую весну прилетают ласточки. Правда и в том, что наставления депутатам Национального собрания писались при участии 775 масонских лож Франции. Но тогда не было тех грозных социальных опасностей, за ликвидацию которых при благосклонном участии еврейства берутся сейчас ученики третьего класса...

XVI. Ближайшие результаты иудаизации масонства. Дело Дрейфуса — затея возлюбивших кагал масонов. Подготовляя разложение нынешнего строя, современное масонство увлекается на борьбу с тремя противниками: христианским клиром, магистратурой и войском.

Всё это до весьма странно! Сообществу, хотя бы и оккультистскому, раз оно мнит себя учителем государственных людей, не следовало бы, кажется, вызывать на бой столько врагов одновременно...

Руководствуясь принципом избирать прозелитов не из тех, кто может протянуть руку за помощью, а, наоборот, ради целей борьбы, стараясь заручиться людьми влиятельными, масонство, как и еврейство, без сомнения, органически чуждо мечтаниям демократии, хотя и заигрывает с ней. В XVIII и начале XIX в. аристократия, дворянство и армия открыто служили масонам этикетом и рекомендацией. Иные же коронованные особы и теперь не отказываются от высших масонских званий. В 1810 г. из 678 лож Франции 65 были военными, а в 1814 г. из 905 лож — 73. Тем не менее, всё это прошло и быльём поросло. Скандал Дрейфуса и система доносов, организованная при военном министре Андрэ, отнюдь не способны, разумеется, привлечь войска на сторону масонов, хотя бы и никому не было известно, что именно в армии, как оплоте власти и порядка, евреизированное масонство не может не видеть своего врага. Клевета на верных сынов родины — казаков равным образом питается той же застарелой кагальной ненавистью к армии, независимо от революционных, до крайности наивных, хотя и предательских, домогательств об удалении казаков, равно как об учреждении милиции накануне террора в самой Москве.

Отрицание религии, мечты о новой, «рабочей» юриспруденции и о всеобщем вооружении, в связи с национализацией земли и социализмом производства создают, следовательно, ожидовленному масонству невылазные задачи. Разрешить их, без сомнения, могла бы разве мудрость веков. Тем не менее, масоны и евреи готовы ликвидировать их завтра.

Что на это сказать?

«Чудесный невежда» Вольтер говорит в своём философском лексиконе: «Один немецкий почтмейстер спрашивал у меня, действительно ли существует Господь Бог, и просил отвечать с первой же отходящей почтой!..»

Виллиам Шекспир свидетельствует, в свою очередь (Король Генрих VI): «Джэк Кэд — суконщик, помышляет выворотить, вылощить и выделать заново общественное благосостояние...»

В наши дни, увы, такие почтмейстеры и Джеки Кэды бегают стаями, «пошаливая» дальнобойными браунингами из подворотен либо «апельсинчиками» из-за угла, хотя, подобно римским авгурам, не должны бы, кажется, смотреть друг на друга без смеха,.. Едва ли только они засмеются последними!..

При этом, что в особенности трогательно, крайне снисходительны к нам и воистину скромны евреи. За скоропостижную любовь свою к русскому мужику и к счастью России они пока ничего от нас не требуют, кроме слез умиления. Не рано ли, впрочем, «воссияли они во славе своей»?!..