Свобода на продажу

Одной из таких проблем является сложная задача обеспечения баланса между желанием сохранить общественный порядок и стабильность, долгие годы определявших качество роста, и необходимостью расширения инновационной и творческой сфер, что необходимо для производства ценных товаров и услуг в конкурентной глобальной экономике… Инновации и творчество по определению не планируются и не регламентируются. Поскольку Сингапур рассчитывает в будущем на развитие и процветание, обеспечение правильного баланса потребует опытного разумного руководства и, возможно, риска.

Поскольку сингапурская экономика «проседает» (в первой четверти 2009 года темпы прироста снизились на 20% — это максимальный спад, когда‑либо здесь зарегистрированный), некоторые начали еще более страстно доказывать, что сама природа авторитаризма будет препятствовать выходу из кризиса. На основании экспертной информации, исходящей, в частности, от Дабуба, утверждалось, что управляемая государством сингапурская экономика уязвимее, чем признают власти, и что отсутствие открытой дискуссии усугубляет проблему. Находящиеся под строгим контролем СМИ не смогли проследить за «Темасек» и Джи-ай–си, двумя основными государственными инвестфондами, понесшими миллиардные убытки из‑за приобретения «плохих» активов.

Шансы на то, что кризис приведет к большей открытости, сейчас иллюзорны. Вскоре после возвращения из очередной поездки в Сингапур я завел для «Гардиан» блог, чтобы обсуждать идею Пакта, и назвал его «Новый авторитаризм». Я привел некоторые примеры из тех, которые рассматриваются в этой книге. Говоря, однако, о Сингапуре, я тогда был очень краток. Я рассказывал о людях, которых знаю, добавляя, что «они хорошо разбираются в международной политике, но совершенно удовлетворены ситуацией дома. Обычно я успокаивал себя, что эта модель не применима к разнородным государствам большого размера. Сейчас мне так не кажется». Далее я продолжил обсуждение растущей угрозы гражданским свободам в различных странах, от России до Италии и Великобритании, а затем перешел к выводам:

Зарождается современная форма авторитаризма, совершенно отличная от советского коммунизма, маоизма или фашизма. Она обеспечивает толику благополучной, спокойной жизни, а это лучшая заморозка для мозга.

На следующий день мне позвонили из «Гардиан»: сингапурское правительство потребовало права на ответ, угрожая в случае отказа иском о клевете. Я не имел ничего против ответа на мою статью (в конце концов комментарии для этого и существуют), однако, хоть убей, не мог догадаться, что именно вызвало такую ярость. На самом деле, сдавая статью, я беспокоился о том, что сейчас на меня накинутся блогеры за то, что я слишком снисходителен к стране, в которой родился.

Ответная статья, подписанная верховным комиссаром Сингапура в Великобритании[16] Майклом Тео, не заставила себя ждать. Текст, излагавший сингапурскую политическую философию, заканчивался так:

Каждому обществу приходится находить собственный баланс между индивидуальными свободами и общественным благом. Некоторые на Западе, подобно Джону Кампфнеру, ощущают призвание идти и обращать язычников к исповеданию ценностей западной либеральной демократии. Но истинный критерий выбора — пригодность модели к работе в реальном мире, в реальных обществах. Преклонение перед западной моделью как перед единственной, отказ от всех других решений как от авторитарных и недемократических — вот, несомненно, лучшая заморозка для мозга.

На следующий день газета «Стрейтс таймс» опубликовала статью Тео целиком, под увлекательным заголовком «Сингапур разделывает под орех британского писателя».