Свобода на продажу

Полиция в Индии, при всем своем бездушном пренебрежении гражданскими свободами и грубом нарушении прав человека, в прошлом не прибегала к дискриминации… После 1990 года, с растущей «коммунализацией» политиков и полиции, мусульмане в ряде штатов стали мишенью произвольного задержания, жестокого обращения и пыток.

Сеталвад и ее команда потратили много лет на расследование одного из самых жестоких моментов истории независимой Индии. В феврале 2002 года неподалеку от города Годра в штате Гуджарат на западе Индии 58 индуистов, многие из них женщины и дети, были сожжены заживо, когда бандиты подожгли поезд. Они возвращались из Айодхьи, центра конфликта мусульман и индуистов по поводу сооружения храма на территории разрушенной могольской мечети. Десятки мусульман арестовали, им были предъявлены обвинения. В ответ они заявляли, что индуисты издевались над ними. Главный министр штата Гуджарат Нарендра Моди объявил день траура, чтобы провести похороны в самом большом городе штата — Ахмадабаде. Толпы людей, многие из которых были одеты в темно–оранжевые шарфы и короткие брюки цвета хаки (униформу индуистских националистов) и вооружены мечами, взрывчаткой и газовыми баллонами, неистовствовали в своем стремлении отомстить. Они лили керосин в горло мужчинам, женщинам и детям, а после поджигали его. Как показало расследование, руководители полиции и политики из правящей Бхаратия джаната парти безучастно наблюдали за происходящим либо даже помогали погромщикам, снабжая их компьютерными распечатками с адресами. Были убиты более тысячи человек, большинство — мусульмане. Около 230 мечетей и святынь разрушили до основания. На призывы осудить насилие Моди цитировал третий закон Ньютона: «Всякое действие равно противодействию». Он не извинился и не выразил сожаление о случившемся.

У Сеталвад много врагов, однако Моди особенно не одобряет ее попытки добиться правосудия. Он не один из тех колоритных полевых командиров, что заправляют в разоренных, разваливающихся странах. Это один из самых известных в стране политиков, лицо современной Индии. Спустя считанные месяцы после беспорядков Моди был переизбран на пост главного министра штата. В 2007 году он победил снова, оставшись (беспрецедентный случай!) на третий срок. Моди — скромно одевающийся мужчина, которого считают образцом финансовой дисциплины и который обладает вызывающим симпатию ораторским даром, — уже стал ключевой фигурой на национальной сцене. Многие наблюдатели говорят, что его приход на пост премьер–министра — вопрос времени. Его привечает индийская деловая элита — главы таких гигантов, как «Тата», «Релайенс», «Эртел» и «Инфосис». Эти люди, чьи портреты многие годы украшают обложки журналов «Форбс» и «Форчун», указывают на роль Моди в обеспечении в штате Гуджарат неуклонно высоких показателей роста бюджетной дисциплины, эффективности и предпринимательского духа. Гуджарат известен как новаторский штат, маяк для остальной части страны, индийская версия Сингапура. У дверей Моди всегда очередь западных предпринимателей. Его штат привлекает больше внутренних инвестиций, чем любой другой. Говорят, что, в отличие от остальной Индии, поезда в Гуджарате действительно ходят по расписанию.

Тем не менее в течение нескольких лет Моди отказывают во въезде в Соединенные Штаты из‑за нарушений прав человека. Это решение индийская деловая элита считает оскорбительным и незаслуженным. Индийские бизнесмены пытались оказать давление на Вашингтон, чтобы он изменил свое решение, и были уверены в своем успехе. Они утверждают, что деньги в конце концов все решат. В течение ряда лет после обретения независимости для элиты было характерно сильное чувство ответственности за развитие страны в целом. Сейчас все, что ей нужно — это зарабатывать деньги и хорошо жить. «Я сама из той же привилегированной элиты. Но если мы не можем принять вызов таких, как Моди, то в чем же смысл нашей демократии?» — интересуется Сеталвад.