Свобода от прошлого

Собственно говоря, в более понимающем и мудром обществе девственность вообще не должна считаться ценностью. Девственность означает, что женщина не знает, что ее ждет после свадьбы. Более сострадательное общество позволяло бы юношам и девушкам узнать секс до брака, чтобы они знали, на что идут и хотят они этого или нет. И женщине должно быть позволено получить до брака как можно больше опыта – то же самое относится к мужчинам, – потому что единственный способ выбрать подходящего партнера – это приобрести опыт с разными партнерами, с разными людьми.

Но невежество превозносится под видом девственности, под видом морали.

Невежество не должно поддерживаться ни в какой форме. Если люди всего мира так несчастны в браке, одна из главных причин – та, что до брака им не было позволено узнать многих женщин, многих мужчин; иначе они смогли бы сделать свой выбор с большим пониманием и выбрали бы того человека, с которым нашли бы наибольшую гармонию.

Люди спрашивают совета у астрологов – как будто звездам небезразлично, кто на ком женится… можно подумать, звездам есть до вас дело! Люди спрашивают совета у хиромантов – как будто линии вашей руки смогут найти вам подходящего партнера. Люди изучают натальные карты… хотя все это здесь абсолютно ни при чем. Когда вы родились, когда родилась ваша жена или муж – это никак не влияет на вашу совместную жизнь. Все это только рационализации. Человек пытается утешить себя тем, что сделал все возможное, чтобы найти подходящего партнера.

Найти подходящего партнера можно только одним способом: позволить молодым людям как можно больше встречаться и узнать как можно больше партнеров, чтобы они понимали, какие разные бывают женщины, какие разные бывают мужчины. Тогда они смогут узнать, с кем они совершенно несовместимы, к кому они равнодушны, а с кем возможны страсть и гармония. Никакого другого способа найти подходящего партнера не существует.

Человек бунтарского духа должен пересмотреть каждый из идеалов, каким бы он ни был древним, и найти ответ в собственном понимании и в собственной осознанности – не в социальной обусловленности. Вот истинное отречение.

Лао-цзы, бунтарь в истинном смысле – и в большей мере, чем Гаутама Будда или Махавира, потому что Лао-цзы оставался в мире и боролся в мире, – он жил согласно своему внутреннему свету, сражаясь, не отступая. Он так прославился своей мудростью, что император предложил ему пост первого министра. Лао-цзы отказался. Он сказал: «Ничего не выйдет: вряд ли когда-нибудь мы будем единодушны. Ты руководствуешься в жизни идеалами, воспринятыми от предков; я руководствуюсь в жизни собственным сознанием». Но император настоял на своем; он не видел никаких причин для беспокойства.

В первый день судейства Лао-цзы к нему привели вора; он пытался обокрасть первого богача столицы, был пойман с поличным и сознался в содеянном. Лао-цзы приговорил к шести месяцам тюремного заключения и вора, и богача. Богач сказал:

– Как! Меня обокрали, и меня же, жертву преступления, наказывают? Ты что, сошел с ума? Во всей истории этому нет прецедента: чтобы наказывали человека, у которого украли.

– Я и так слишком сострадателен, – сказал Лао-цзы. – Вообще-то тебя следовало бы приговорить к большему сроку, чем вора, потому что ты присвоил все деньги города. Не скажешь же ты, что деньги падают с неба? Кто обрек бедных на бедность, кто заставил их воровать? В этом виновен ты.

– И таким же будет мой приговор по каждому делу о воровстве, – продолжал Лао-цзы. – В тюрьму обоих! Твое преступление серьезнее; его преступление незначительно. Он беден, а виновен в его бедности ты. И если он взял немного из твоей сокровищницы, его вина невелика. Украденные им деньги принадлежат многим бедным, у которых ты их отнял. Ты становишься богаче и богаче, а множество людей становится беднее и беднее.

Богач подумал: «Похоже, это сумасшедший, настоящий сумасшедший». Он попросил свидания с императором. Он был так богат, что сам император брал у него в долг. Богач рассказал императору о случившемуся и добавил:

– Если ты не отстранишь этого человека, то скоро сам окажешься за решеткой. Подумай сам: откуда взялись твои сокровища? Если я преступник, ты преступник в еще большей мере.

Император понял, к чему идет дело. Он сказал Лао-цзы:

– Может быть, ты был прав, и нам будет трудно достичь единодушия. Я освобождаю тебя от должности.

Этот человек был бунтарем; он жил в обществе, он боролся в обществе. Бунтарский ум не может мыслить иначе. Он не реагировал – иначе он мог бы сослаться на прецеденты в юридической практике. Он не изучал литературу по юриспруденции, не искал прецедентов; он искал ответ в глубине своего существа, он смотрел на ситуацию. Почему люди так бедны? Кто в этом виновен? Безусловно, те, кто слишком богат: вот настоящие преступники.

Бунтарь отрекается от идеалов и моральных устоев, от религий и философий, от ритуалов и суеверий общества – но не от самого общества. Он не трус; он – воин. Ему приходится в борьбе отстаивать собственный путь и прокладывать путь для тех, кто пойдет следом.