Свобода от равенства и братства. Моральный кодекс строителя капитализма

Иное дело в цивилизованном мире. Там человек стоит дорого. Дорого во всех смыслах. Во-первых, в условиях низкой рождаемости сам по себе человеческий ресурс дефицитен. Во-вторых, чтобы вырастить специалиста, нужно затратить на порядки больше денег, чем для производства кучи босоногих сопливых детей в кишлаке. Да одна только амортизация дорогой инфраструктуры современного города, в которой растет цивилизованный человек, ложится немалым грузом на его «себестоимость». Плюс недешевое высшее образование, плюс годами накапливаемый опыт работы по специальности. Сколько стоит подготовить высококлассного пилота, не знаете? Поинтересуйтесь...

Поэтому Запад своего дорогого солдата бережет. И в особенности берегут пилотов. А Восток... Восток сам понимает низкое качество своего человеческого материала. И порой выдает это с чисто детской непосредственностью. Например, во время написания этой книги только-только утихомирилась израильская военная операция в Ливане, которая началась ради спасения двух похищенных ливанскими боевиками израильских солдат. Так вот, ливанцы согласились выдать Израилю одного захваченного ими израильского капрала в обмен на 400 арестованных израильтянами арабских боевиков. Вот вам реальный обменный курс – 1 израильский капрал стоит 400 арабов. Вот вам соотношение стоимостей цивилизованного человека и дикого. Соотношение, определенное самими арабами. Дети с автоматами...

Сейчас демографический взрыв на планете почти повсеместно закончен. Даже в перенаселенных Китае, Индии, Иране, Латинской Америке постепенно снижается рождаемость: ментальные регулировочные механизмы постепенно проникают и туда – вместе с западной культурой. Китай, по прогнозам демографов, доведет свою максимальную численность до полутора миллиардов человек к 2035 году и на этом остановится – перед неспешным планированием вниз. Индия, обогнав Китай по количеству народа к середине XXI века, также стабилизирует свою численность. Опять-таки, перед долгим неспешным падением.

Но, повторюсь, до благословенных времен, когда численность населения упадет до закритического уровня, нужно еще дожить. И эта задача – дожить – не из ординарных! Потому что сейчас весь мир расколот на две неравные половинки. В одной живут хорошо, сытно и богато, но испытывают дефицит человеческих ресурсов. В другой – большой переизбыток этого ресурса, но он настолько отвратительного качества, что представляет собой реальную опасность для планеты.

Для постепенного облагораживания (огорожанивания) приехавшего в большой город деревенщика, нужно два-три поколения. То есть первый варвар, приехавший в цивилизацию, приносит с собой все свои варварские привычки. Он по-деревенски плодится, плюет на тротуар и оценивает окружающее его социальное пространство города как вертеп разврата (особенно деревенщиков шокируют моменты, так или иначе связанные с сексуальной и религиозной раскрепощенностью). Дети этого деревенщика, выросшие в городской среде, наполовину уже горожане, а наполовину еще испорчены туземным воспитанием родителей. А дети детей – деревенщики уже на четверть. И рожает каждое следующее поколение в среднем в два раза меньше, чем поколение их родителей. И к сексу внуки уже относятся легко. И на религии особо не заморачиваются. И традиции отцов и дедов им во многом по барабану. Ну а следующее поколение будет еще лучше.

...Так происходит очеловечивание.

Планета сейчас напоминает стакан с замерзающей на морозе водой. И замерзание воды, и Демографический Переход с его моральной трансформацией – это типичный фазовый процесс. Если смотреть на замерзание не в динамике, а в статике, то в каждый отдельный момент можно увидеть в стакане области воды и области льда. Ледяные кристаллы растут навстречу друг другу и когда-нибудь сомкнутся, превратив весь водяной массив в совсем другую воду – твердую. Но этот планетарный процесс по длительности существенно превышает продолжительность жизни одного поколения. Поэтому доморощенным мыслителям каждого поколения кажется, что мир довольно разнообразен – в нем есть участки разных культур и образов жизни (вода, лед) – и можно выбирать, какой культуре отдать предпочтение, какая лучше, больше нравится, привычнее... Привычнее для многих прежняя «вода». И они всей душой за «воду» ратуют, с тревогой отмечая медленное проникновение в нее ледяных игл городского разврата. Но когда-нибудь воды не станет.

Возврата к прошлому нет. Мы купили билет в один конец. И купили его не вчера. А 13,7 миллиардов лет тому назад. Мы не можем вернуться в прошлое. Но мы можем умереть, если попытаемся это сделать...

Глава 2 Простота – хуже воровства

Чем же отличается человек новой морали от недалекого деревенского парня, в голову которого загружена прежняя версия морали?

Это хороший вопрос. Частично мы на него уже ответили. Но он требует отдельной главки для конденсации.