Свобода от равенства и братства. Моральный кодекс строителя капитализма

Судя по той уверенности, с которой якеменковцы выступали против корриды, у их предводителя состоялась с быком продолжительная беседа, и в ее ходе бык уверил Васю, что он от лица всех быков мира голосует против корриды и уполномочивает Васю бороться за их бычьи интересы. Не знаю, на каком языке – русском или португальском – говорил с быком Вася... Не знаю, имел ли беседу с быками патриарх Алексий или он поверил Васе на слово... Но, по сути, именно они вдвоем запретили москвичам смотреть корриду. Несмотря на купленные горожанами билеты... Несмотря на финансовые потери, которые понесли устроители зрелища... Хорошие люди. Они и московские чиновники. А мы – руководимое ими быдло, за которое можно все решить, не спрашивая.

И эта история – очередная прекрасная иллюстрация того, до чего доводит абсолютизация любого принципа, в том числе принципа гуманности – до своей полной противоположности... Вася ведь прикрывался тем, что хотел спасти быков (повторюсь, он не знал, что в португальской корриде быка не убивают). Результатом же его стараний стало то, что быков, в конце концов, пустили на мясо. А до того как забить, содержали в совершенно жутких условиях. Тореадорша Лидия Артамонова (я говорил с ней примерно через год после этой жуткой истории) долгое время билась, пытаясь спасти животных редкой породы, но ей это так и не удалось.

С Васей Якеменко, я, между прочим, тоже беседовал – примерно за год-полтора до того, как он стал моральным цензором для всей страны. На тот момент своих детей Вася не имел, но воспитательные таланты просто-таки бурлили в нем, ища выхода. Ему не терпелось научить молодежь всему тому прекрасному и светлому, что олицетворял собой сам Вася. Он был абсолютно искренним в своем стремлении железным кулаком запретов загнать людей в то необыкновенное счастье, которое ожидало их в моральном бараке. Он был таким же искренним, как Савонарола. Таким же искренним, как Торквемада. Хотя, почему «был»? Вася есть! И будет есть...

Господин Якеменко против того, чтобы быков убивали на арене. Против корриды как таковой. И, соответственно, против того, чтобы люди разводили эту особую, агрессивную боевую породу животных. То есть Вася хочет, чтобы эти животные вовсе не жили на свете. Вася – гуманист.

Аналогичными гуманистами выступили чинуши из Федерального агентства по культуре и кинематографии, которые решили за 140 миллионов россиян, что тем вовсе не нужно смотреть в кинотеатрах американскую комедию «Борат». Таким образом отцы народа просто позаботились о людях, заявив: «Фильм содержит материалы, которые могут быть восприняты определенной частью зрителей как уничижительные в отношении некоторых национальностей и религий». И чтобы слабые умом российские граждане случайно не обиделись, по оплошности купив билет, их лишили возможности сделать ошибку и оградили от опасного кино. И тех, кто по слабости и глупости мог получить неудовольствие, и тех, кто мог фильму порадоваться. Это и называется равнением на худших... Обратный отбор.

Это были истории о том, как власть идет против народа, закрывая ему пухлыми ручками глаза и силком не допуская до «неправильных» зрелищ. А вот вам история иная – о том, как власть идет с народом рука об руку. Не со всем, правда, народом, но с довольно значительной его частью. Печальная история о запрете гей-парада в Москве. Однако перед тем как углубиться в разбор голубых полетов, проведем пару теоретических занятий. Тем паче что они понадобятся нам и в дальнейших главах.

Давайте представим себе, что вы чего-то остро не любите и потому хотите это запретить не только себе, но и прочим людям, которые с вами не согласны. Как навязать им свою волю? Например, вы не любите бананы или, скажем, аморальность... Впрочем, почему «или»? Никаких «или»! То, что вы не любите, как раз и должно быть объявлено аморальным!.. Это один из приемов, он называется «объективизация запрета».

В самом деле, вкусовая позиция весьма уязвима – если вы не любите бананы, на одном только этом основании сложно добиться повсеместного запрета бананов. Потому что любой и каждый скажет вам: ну и не люби, я-то здесь при чем? Значит, вкусовую позицию нужно заменить объективной, то есть общей и для вас, и для вашего оппонента. Если вам это удастся, вы втащите оппонента на свое поле и одновременно уведете разговор в сторону.

Наиболее удобные и потому часто встречающиеся способы «объективизации» – апелляция к аморализму и к детям. Начнем с первого.

Как уже отмечалось выше, наибольшее отторжение Старой морали вызывает толерантное отношение Новой морали к религиозной и сексуальной свободам. Именно в эту сторону и мечут они большинство своих стрел. Им безумно хочется запретить раздражающие свободы. Но на каком основании?