Свобода под свинцовым небом (СИ)

      Весь его монолог, постоянно прерываемый уточняющими вопросами и едкими замечаниями, Тимур записывал на диктофон своего мобильного телефона.

      - Да... - протянул он с задумчивым видом, останавливая запись. - Натворил ты дел не на одну статью... Ты видел, что показывают по телевизору? Видел? - Тимур стукнул крепко сжатым кулаком по спинке стула.

      Веня вздрогнул и внимательно посмотрел в суровые, слегка прищуренные карие глаза, с каким-то внутренним ужасом осознавая, что левый зрачок прокурора смотрит немного в сторону и отливает еле заметным холодным блеском, несвойственным настоящему глазу. Постепенно понимая, что перед ним сидит человек с протезом, Веня почему-то проникся к нему дополнительным страхом, воспринимая увечье мужчины, словно какой-то повод для его постоянной агрессии.

      - Видел, - шумно выдохнул Веня, - готов ответить за свои поступки.

      Тимур достал из кармана штанов сложенный вчетверо носовой платок и громко высморкался.

      - Это хорошо, что ты осознаешь долю своей вины в происходящем, - немного смягчившимся тоном проговорил он, убирая платок на прежнее место. - Я наблюдаю за Луговым вот уже как два года, и у меня есть масса косвенных улик, говорящих о его причастности к действиям террористов Праведной Земли. Я на сто процентов уверен, что он занимался и продолжает заниматься военным снабжением этих уродов. Но, несмотря ни на что, прямых доказательств, указывающих на его преступные действия, у моего отдела нет. Как вариант, их можно было бы получить, устроив в доме Лугового доскональный обыск или допросив его с пристрастием, но! - Тимур сделал яркую паузу, приподняв руки с растопыренными пальцами кверху, словно обращаясь ко Всевышнему в некой, одному ему ведомой молитве, - здесь имеет место быть депутатская неприкосновенность!

      - Лишите его этого блага, - устало произнес Веня, - какие проблемы?

      - Проблема в том, что Генеральный прокурор без неопровержимых доказательств не хочет подавать требование о лишении Лугового депутатской неприкосновенности в комитет Федерального Собрания. Было бы требование, вероятнее всего, в трехдневный срок комитет бы вынес верное решение.

      - Замкнутый круг, - Веня в недоумении пожал плечами, - от меня вы чего добиваетесь?

      Тимур издевательски склонил голову, буравя собеседника насквозь пронзительным взглядом здорового глаза:

      - Пункт первый, статья девяносто восьмая Конституции Российской Федерации говорит о том, что депутаты не могут быть задержаны, арестованы, подвергнуты обыску, кроме случаев задержания их на месте преступления, - отчеканил он длинную фразу.

      - И это преступление, как я понимаю, должно произойти не в особняке Лугового, потому что на его частную территорию вы не имеете права проникать? - начиная хмуриться от озаряющей его нехорошим предчувствием догадки, проговорил Веня, в задумчивости поочередно хрустнув большими пальцами.

      - А когда мы его задержим на месте преступления и посадим уже на свою территорию, ему придется рассказать о себе абсолютно все! Будем резать по ниточке - муха не пикнет, - в голосе прокурора сквозило столько неприкрытой угрозы, что Веню окатило новой холодной волной подсознательного страха, который он испытывал к этому человеку.

      - Чего вы добиваетесь от меня? - упрямо повторил он, медленно переползая на край дивана, с каждым движением приближаясь к опасному человеку, тем самым заставляя свой страх неизбежно отступить.

      - Спровоцируй его, - твердо проговорил Тимур, - спровоцируй его на преступление. На такое, чтобы отмазаться он точно не смог. Луговой - хитрый лис, он никому не доверяет, но, кажется, с тобой - это совсем другое дело. Во всяком случае, попробовать стоит, ты ведь знатный провокатор, - несколько секунд мужчины смотрели друг на друга, словно пытаясь понять, что на самом деле у каждого из них на уме.

      - Я отказываюсь понимать, к чему вы, Тимур Иосифович, клоните, - Веня поднялся с дивана и медленно подошел к окну, заложив руки за спину и отвернувшись от своего собеседника.

      - Это очень даже зря, - сквозь зубы процедил прокурор, в том же неспешном темпе вставая со стула и подходя к стоящему в двух шагах от него Вене. - Но я очень надеюсь на то, что каждый раз, глядя телевизор, ты будешь с болью и горечью осознавать всю степень своей вины и причастности к сотням смертей мирных граждан. И вот тогда, - его резкий голос зазвучал возле самого уха, заставляя Веню прижаться лбом к холодному стеклу, - когда проснувшаяся совесть перестанет тебе давать спать по ночам, ты наберешь вот этот номер, - Тимур положил на подоконник прямоугольник темной визитки, - и сообщишь мне о своем решении. И, да, классные браслеты, - с этими словами прокурор отступил назад и быстро вышел из комнаты.

      Отделившись от стекла, Веня с опаской взял в руку твердую картонку и в нерешительности начал теребить ее.

      Часы показывали половину седьмого. Желание как можно быстрее покинуть этот дом возрастало с каждой минутой, переходя в навязчивую идею.