Свобода решать за других

Именно таков и Хорт зи Табор... Впрочем, к рыцарской романтике этот герой почти равнодушен. Он прагматичен, себялюбив, эгоистичен - но храбр, решителен, силен и жесток. Он слишком свободен, чтобы кому-то служить, и слишком свободен, чтобы делать из других людей рабов. Волей случая (и авторов), Хорт получает право один раз вынести приговор и покарать приговоренного. Душа мага становится ареной, на которой бьются демоны-каратели и демоны-хранители, ангелы необъяснимого и ангелы предопределенности. Дарованное право судить рождает ощущение всемогущества, но это всемогущество кончится с приведением приговора в исполнение, и тогда Хорту придется ответить за совершенное - ответить, прежде всего, перед самим собой (ибо что ему все прочие судьи?).

Одно дело - тайком и безнаказанно душить кур, обернувшись хорьком, и совсем другое - почувствовать тяжесть ответственности за вынесенный и исполненный тобой приговор. Останется ли он, судья и палач, после этого таким же свободным, как и прежде?

Снова и снова Хорт проверяет: а хочет ли он свободы карать, действительно ли власть - синоним свободы, и дает ли ему его свобода право решать за других?

Решать за других... Можно сколько угодно прикрываться соображениями о высшем благе, о жертвах, необходимых для достижения всеобщего или хотя бы частичного благополучия, об очищающем огне и разумной обоснованности. Этим можно обмануть других - не себя. А сам ты с яростью и ненавистью чувствуешь, как с каждым разумным, обоснованным, необходимым поступком ты все меньше и меньше свободен, все больше и больше становишься рабом этого самого - разумного, обоснованного и необходимого.

Решать за других оказывается возможно только после того, как ты отказался от свободы.

Hо право отказаться от свободы - это тоже обязательное условие той же свободы.

Hужно лишь сознавать, от чего и почему ты отказываешься. И не жалеть потом о принятом решении - ты был свободен в выборе своего рабства. И, кстати, рабство ли это? Или - осознанная необходимость?

Мужество признания ответственности перед стаей - не выше ли оно гордой, но бессмысленной свободы волка-одиночки?..

Закончив читать роман, я продолжаю размышлять о решении, которое принял Хорт зи Табор. И о том, как он его принял. И - он ли? Почему-то меня не оставляет горькое чувство, что авторы, которые создали своего героя волнующе свободным, на последней странице вдруг сломались, связали ему руки, лишили его права на собственный поступок. Финал книги пугающе ясен, его определенность и категоричность выглядят грубым произволом - почти насилием, насилием даже не над героем, а над читателем. Hадо мной. Авторы не поняли (не поняли!), что я сам должен был выстрадать и выстроить финал - для того, чтобы для себя доказать нравственные теоремы этого романа...

Потому что чужие доказательства таких теорем по определению доказательствами не считаются.

Впрочем, я по-прежнему свободен в поиске своих путей. Авторы подсказали мне решение - я не принимаю подсказок. Доказательства не было. Для меня оно опровергнуто моим несогласием с ним.

Конечно, Дяченко получили "Аэлиту" по праву. Даже их промахи подчеркивают - в моих глазах - достоинства их романов. Они - писатели, которым можно все, - то есть, писатели, которым я, читатель, разрешаю все. Ибо в который раз убеждаюсь, что они не ставят неинтересных - для меня и для себя - вопросов.