Свобода совести

Впоследствии, прежде всего в западной средневековой традиции, аргументация Августина будет активно использоваться для обоснования допустимости жестоких наказаний еретиков и насильственного обращения в христианскую веру. В решениях VI и VII Вселенского соборов ещё упоминались «желающие креститься», но срок подготовки к крещению, составлявший первоначально до трех лет, неуклонно сокращался. Папа Григорий Великий (конец VI —начало VII в.) предлагал епископам привлекать иудеев к христианству, обещая им снижение налогов. В отношении язычников он рекомендовал ещё более решительные меры: избиения для рабов, тюремное заключение для свободных, чтобы «по крайней мере мучения телесные могли привести к желаемому здравию их души». IV Толедский собор (633 г.) хотя и высказался против ранее применявшегося к иудеям религиозного насилия, но посчитал, что все ранее обращенные насильственно все-таки обязаны оставаться христианами. Соборного одобрения принципа принуждения в период до разделения Церквей (1054 г.) так и не последовало, но не было и его последовательного порицания. Таким образом, сложившийся союз церкви и государственной власти, унаследовавшей древнеримские представления о необходимости некоего религиозного единообразия во имя общественного порядка, способствовал как развитию и укреплению интолерантного потенциала христианства, так и превращению его из частного дела в общественное. А во имя «общей пользы» допустимыми объявлялись и принудительные меры. В начале второго тысячелетия существования христианства это приведет к созданию жесткой, последовательной и нетерпимой к инакомыслию системы религиозного контроля.

Глава 3. Религиозная нетерпимость и толерантность в средневековой Европе

Эксклюзивистский потенциал христианства, зримо проявившийся уже в IV в., к XI-XIV вв. достиг своего пика. Именно в это время жесточайшие преследования еретиков, их поиск и уничтожение прекратились в обычную практику. Важнейшей причиной, обусловившей возможность реализации данного потенциала, явилась «папская революция» XI-XII вв. Как подчеркивает современный американский исследователь Г. Берман, «это была революция против подчинения духовенства императорам, королям и феодальным баронам, :ia утверждение римской церкви как независимого, корпоративного политического и юридического образования под эгидой папства». Основополагающий документ «папской революции» — «Диктат папы» Григория VII (1075) провозглашал не только независимость католической церкви от земной власти, но и её верховенство над нею, «плоть до права папы освобождать подданных «нечестивого» государя от присяги на верность. Подобного рода идеи, хотя и не в такой решительной форме, высказывались католическими идеологами и ранее, но реализация их стала возможной лишь после установ-ления феодальной раздробленности в Западной Европе вследствие распада империи Карла Великого (IX-X вв.) и укрепления института папства.

В XI-XIII вв. произошло освобождение духовенства от полно-мластного контроля со стороны государственной власти, его объединение под властью папы, проведение более отчетливой, чем ранее, границы между клириками и мирянами (введение целибата — безбрачия духовных лиц, окончательное утверждение причастия под шумя видами как исключительной привилегии клира), создание самостоятельной церковной юрисдикции и системы канонического пра

45

ва, охватывавшей и многие аспекты жизни мирян. Все это способствовало оформлению католической церкви как надтерриториаль-ной, хорошо организованной корпорации, достаточно замкнутой и вместе с тем способной (по крайней мере потенциально) диктовать свою волю светским правителям и вообще всем мирянам.

Папы, выдвигая лозунг «•свободы церкви» от государственного контроля, активно отстаивая его в борьбе с императорами, которая с переменным успехом длилась с конца XI, по крайней мере, до XIV в., в то же время стремились к руководству всем христианским миром. Иннокентий III (1198-1216), утверждая, что папа управляет не только церковью, но и всем миром, считал себя заместителем (викарием) Иисуса Христа. Подчеркивая, что земные правители властны только над телами людей, тогда как церковь — также и над душами, он активно побуждал королей к принесению ему вассальной присяги, неоднократно налагая на целые королевства интердикты (временное запрещение на совершение богослужения и обрядов). Идеалом Иннокентия III была вселенская христианская монархия под главенством папы. Естественно, в условиях, когда понятия юридического и нравственного закона были разграничены очень слабо, все, что не одобрялось церковью, немедленно попадало в разряд не просто осуждаемого, но подлежащего искоренению.