Свобода в изгнании. Автобиография Его Святейшества Далай-ламы Тибета.

С безупречностью его манер контрастировала одежда, выглядевшая очень поношенной. У его рубашек всегда были обтрепанные манжеты, а кители, которые он носил, казались довольно потертыми. Эти кители были совершенно одинаковы с теми, которые носили все, за исключением слегка отличающегося оттенка того же самого грязноватого светло-коричневого цвета. Единственной частью одеяния, которая всегда была в порядке, являлись его ботинки, всегда хорошо начищенные. Но он не нуждался в роскошной одежде. Несмотря на небрежность в одежде его облик производил впечатление силы и прямоты. Одно его присутствие внушало уважение. Еще я тоже чувствовал, что он был предельно искренен, а также очень решителен.

В течение первых нескольких недель пребывания в Китае главной темой разговоров у нас, тибетцев, было, естественно, как лучше нам согласовать наши потребности с желаниями китайцев. Сам я действовал как посредник между Кашагом и коммунистическим руководством. Состоялось несколько предварительных встреч, которые прошли очень хорошо. Эти дискуссии получили дальнейший импульс, когда у меня произошла первая личная встреча с Мао. В ходе этой встречи он сказал, что пришел к заключению, будто еще слишком рано выполнять все статьи "Соглашения из семнадцати пунктов". Он считал, что одну из них в особенности можно без ущерба опустить в данное время. Эта была та статья, которая касалась создания в Тибете Комиссии по вооруженным силам и согласно которой страной фактически руководила бы Н0АК. "Было бы лучше создать Подготовительный Комитет "автономного района Тибета", — сказал он. Эта организация взяла бы на себя заботу о том, чтобы проведение реформы диктовалось бы желаниями самого тибетского народа. Он настойчиво повторял, что сроки вступления в силу "Соглашения" мы должны устанавливать сами, исходя из своих потребностей. Когда я сообщил эти новости членам Кашага, они вздохнули с большим облегчением. Создавалось такое впечатление, что мы действительно можем достигнуть реального компромисса теперь, когда имеем контакт с самым высоким лицом в стране.

На состоявшейся позднее личной встрече с Мао он высказал мне, как рад, что я приехал в Пекин. Он продолжал утверждать, что единственная цель присутствия Китая в Тибете состоит в том, чтобы помочь нам. "Тибет — это великая страна", — сказал он. "У вас удивительная история. Много лет назад вы даже завоевали большую часть Китая. Но теперь вы отстали, и мы хотим помочь вам. Через двадцать лет вы нас обгоните, и тогда будет ваша очередь помогать Китаю". Я не мог поверить своим ушам, но казалось, что он говорит не с целью произвести эффект, а с большой убежденностью.

У меня появился немалый энтузиазм относительно перспектив, открывающихся вследствие объединения с Китайской Народной Республикой. Чем больше я знакомился с марксизмом, тем больше он мне нравился. Я видел перед собой систему, основанную на всеобщем равенстве и справедливости по отношению ко всем людям, что провозглашалось панацеей от всех бед. С теоретической точки зрения, насколько я мог судить, его единственным недостатком было отстаивание чисто материалистического взгляда на человеческое существование. С этим я не мог согласиться. Мне не нравились также методы, которые использовали китайцы для достижения своих идеалов. Отталкивающее впечатление на меня производила их жестокость. Тем не менее я выразил желание стать членом партии. Я был уверен, — и до сих пор убежден в этом — что возможно

выработать синтез буддизма и чистого марксизма, который был бы на деле эффективным средством ведения политики.

В то же время я начал учить китайский язык, а также делать по предложению моего китайского офицера безопасности—ветерана корейской войны и человека, достойного восхищения — некоторые физические упражнения. Он обычно приходил и давал мне инструкции каждое утро. Однако он совсем не привык вставать рано, и не мог понять, почему я поднимаюсь молиться еще до пяти часов утра. Он часто появлялся со взъерошенными волосами и неумытый. Что же касается его системы, то она действительно дала определенный эффект. Моя грудная клетка, которая до того была довольно костлявой и плоской, стала заметно выравниваться.