Свобода воли. Иллюзия или возможность

Подобного рода вопрос уже возникал раньше, когда обсуждались различные варианты трансплантаций. Первая конфигурация Деннета отчасти близка случаю с трансплантацией мозга. Но в той ситуации ответ казался очевидным: личность была там, где мозг. Когда производилась трансплантация мозга, вместе с ней трансплантировалась и психика личности. Это, скорее всего, предопределяло работу интуиции. В данном же случае все не так однозначно. Мозг Деннета трансплантирован, но тело сохранило функциональность и свою связь с мозгом и психологическими характеристиками. Это запутанный вариант трансплантации. «Итак, я сижу на складном стуле и смотрю сквозь небьющееся стекло на свой собственный мозг. Но погодите… не должен ли я сказать, что плаваю в булькающей жидкости, озираемый собственными глазами?» [Ibid., 193]. Герой мысленного эксперимента, глядя на собственный мозг, философствует в шекспировском духе. И автор сюжета решает не ограничиваться намеком на знаменитую трагедию. «Совсем сбитый с толку, я попытался прибегнуть к любимому трюку философов. Я принялся раздавать вещам имена. “Йорик, – сказал я вслух своему мозгу, – ты – мой мозг. Остальное тело, сидящее на этом стуле, я назову “Гамлетом””. Все мы сейчас здесь: мой мозг, Йорик, мое тело, Гамлет[,] и я сам, Деннетт. Где же я теперь?» [Ibid., 193].

Альтернатива 1. Где Йорик, там и Деннет. Такое решение подходит некоторым сторонникам психологического подхода. В первую очередь – тем из них, кто ассоциируют тождество личности именно с мозгом[41]. В мозге запечатлены подробности жизни, ключевые психологические качества и способности личности. Но, как я отметил, случай трансплантации в истории Деннета особенный. Несмотря на то что «управление» организмом ведется из «чана» в научной лаборатории, перспектива героя – со стороны его тела. И основные жизненно важные события для Деннета, кажется, происходят не в чане, где Йорик, а там, где Гамлет. Несмотря на то что мышление происходит «в чане», место личностных интересов – это местонахождение его тела.

Альтернатива 2. Где Гамлет, там и Деннет. Такое решение подходит сторонникам биологического подхода. И кажется, эта альтернатива ближе субъективному восприятию Деннета, созерцающего собственный мозг. Шекспировский герой, глядя на череп, обнаруживает бренность человека, а Деннет, глядя на собственный мозг… что это – не он! И правда, мозг, бездвижный, находится в чане, никуда, по-видимому, не собирается. А Деннет вот-вот отправится в Тулсу, где будет обезвреживать боеголовку. Или на секретное задание отправится не Деннет, а радиоуправляемый биологический робот? С одной стороны, интуиция, связывающая личность с телом, с действующим в мире и воспринимающим агентом, слишком сильна. С другой стороны: разве нет противоречия в возможности воспринимать и быть воспринимаемым одновременно? Гамлетовские (йориковские?) размышления наводят героя на любопытную мысль, примиряющую, кажется, обе позиции.

Альтернатива 3. Деннет там, где он сам считает. Эта неожиданная новая позиция любопытна тем, что не предполагает жесткой зависимости между местоположением личности и какой-либо из ее физических частей. Точка зрения, а с ней и субъект, может мгновенно перемещаться с одного физического объекта на другой. В нашем случае – от мозга к телу. Более того, местоположение Я может вообще не соответствовать какой-либо физической части тела человека. Допустим, мы наблюдаем за событиями с помощью видеокамеры, находящейся в другом помещении. Если ничто не отвлекает нас, складывается устойчивое ощущение присутствия в этом другом помещении. Присутствия прямо за объективом видеокамеры. Значит, точка зрения может вообще не совпадать с положением частей человека. К этой позиции, как кажется, склоняется и герой мысленного эксперимента.

Но нас, читателей, она может насторожить. Совпадает ли на этот счет позиция Деннета-героя и Деннета-автора? В конечном итоге Деннет – один из самых последовательных сторонников материализма. Может ли он допустить, чтобы личность, подобно призраку, перескакивала с объекта на объект и даже существовала в пустоте? Дальнейшие злоключения героя мысленного эксперимента усиливают сомнения в полном совпадении взглядов героя и автора.