Свобода, жизнь и сознание.

В своем понимании свободы Шопенгауэр сближается с Гоббсом, который считал, что действия совершаются людьми добровольно, по их собственной воле, что они проистекают из свободы; вместе с тем, всякий акт человеческой воли, всякое желание, склонность проистекают из причины, то есть, в конечном счете, из необходимости.

Шеллинг тоже довольно близок к Шопенгауэру в своем представлении о свободе, поскольку считает, что первичная воля вполне свободна, но те акты, в которых она проявляется, следуют один за другим с необходимостью и определяются ее первоначальной природой. Тут совмещается свобода с необходимостью.

Таким образом, Шопенгауэр, как и вышеуказанные его предшественники, по существу, подчиняет свободу действий человека необходимости.

Безусловно, сей факт вызван непониманием принадлежности и предназначения свободы. Сознание как наивысшая форма всего сущего только одна и может осознать как себя, так и свою составляющую – свободу, Необходимость, порядок, закономерность для сознания – лишь факторы, способствующие его развитию. То есть необходимость нужна свободе в бытии как ограничение, от которого надо как-то освободиться, например, созданием собственной реальности, и не только в уме, но и на практике, Сопротивляющаяся среда как природная, так и общественная есть поле сражения для сознания во многих его жизнях. Сознание не могло бы себя осознать без бытия, без опоры на него, подобно свету и тени. Для свободы нет никакого трансцендентного мира. Свобода может обретаться только в там, где она нужна, а нужна она сознанию. И нужна она ему для преодоления всего сущего. Таким образом, свобода в сознании противостоит сущему, с одной стороны, а сущее, точнее, неразумное бытие и бытие в виде общественной среды, состоящий из других сознаний в людях, дополняет сознание, которому нечего было бы делать без этих компонентов, то есть жизни в различных ее формах. Поэтому бессмысленно утверждать, что свобода подчиняется необходимости или наоборот. Свободе нужна необходимость, требуется бытие, чтобы было, где развернуться, помочь сознанию удовлетворить свое извечное стремление к большему совершенству, многогранности. Тут, по существу, как свобода, так и бытие есть два извечных средства для удовлетворения стремления сознания, души ко все большему совершенству.

Что же касается человека, то, в силу его двойственной природы, чего не до конца понял Шопенгауэр, он не может быть «злым, неизменным, эгоистичным существом». В человеке смешаны и чисто биологические свойства, инстинкты, рефлексы, а также плоды воспитания, обучения, культурных традиций, образования. К ним добавляется его собственные способности, сознательные стремления, идеи, чувства, страсти и т. д.

Эта смесь никогда не сможет дать совершенства миру, обществу, но она необходима для всестороннего развития первоначальной души, которая погружается в этот бурлящий мир страстей, невзгод, радостей и огорчений, в эту краткую жизнь, чтобы понять своей бессмертной сущностью все, что может прочувствовать и продумать конечный человек, неизбежно и часто в ужасных муках умирающий.

Маркс К. и марксисты.

Как и все мыслители, считающие вещный мир основой всего, а человека с его сознанием производным от него, появившимся в результате эволюционных процессов, Маркс тут же попадает в ловушку, состоящую в неразрешимом для него вопросе соотношения свободы и необходимости. Этот гордиев узел он разрубает естественным для его положения образом, признав свободу познанной необходимостью.

Непонятное для него истинное предназначение свободы он переносит на конечного человека, который должен добиться своей борьбой через род свободы в созданном в результате этой борьбы коллективном хозяйстве, где «свободное развитие каждого является условием свободного развития всех». В это «хозяйство-общество» можно будет перепрыгнуть после уничтожения классов. Этот прыжок из «царства необходимости» в «царство свободы» принесет с собой настоящую историю человечества.

Тут сразу же возникает противоречие: куда же денется в этом «царстве свободы» необходимость? Естественно, она никуда деться не может. Тогда, причем тут «царство свободы»?

Перемещение свободы вовне и поиск ее там всегда дает одинаково неадекватный результат.

Таким образом, следуя логике Маркса, мы тут же попадаем в тупик.