Свободен

— Ты подумай! Медная. Тёмно, — хмыкаю я на то, как она это произнесла, закатив свои яркие синие глазки в цветных линзах. — Прямо рудник, а не борода. Прямо, самовар, а не мужик. Вот, буду звать его Медный Самовар.

— Танкова, — уезжает НВ обратно на своём стуле, укоризненно качая головой. — Не знаю, за что ты его так невзлюбила. По мне так нормальный парень. Ну, да, избалованный женским вниманием и чересчур красующийся, но ведь умный, образованный, серьёзный, успешный. А какой харизматичный, зараза!

— Да ну его, со всей его харизмой. Достал, — отмахиваюсь я.

Надо работу работать. И так что-то его в моей жизни много. С утра как встретит, стоя в своём окне, так потом весь день под ноги и попадается. А потом ещё обязательно какой-нибудь ерундой на ночь загрузит. Сам работает как проклятый и другим спокойно отдохнуть не даёт. Вот вчера написал, открываю я сообщение: «Исправь фамилию в документе. Не Гуров, а Буров».

«Вот оно мне надо, эта опека? Занимаешься своим оборудованием и занимайся, сколько можно меня дёргать?» — открываю я злосчастный документ. Так и есть: последним входил Танков. — Нужна там кому-то фамилия приёмосдатчика. А сам вечно натыкает лишних запятых», — захожу я в документ, который он сейчас просматривает.

«ТАНКОВА, — тут же появляется крупными буквами посреди текста. — ЗАЕХАТЬ ЗА ТОБОЙ ЗАВТРА ПЕРЕД КОРПОРАТИВОМ?»

«СПАСИБО, МС! ТАКСИ ВОЗЬМУ» — имею я в виду "Медный Самовар", хотя на язык так и просится "Мой Сверхзаботливый".

«МС — ЭТО ЧТО?» — флудит он в каком-то «Алгоритме подключения СДМО», как в общем чате.

«ЭТО — КТО» — отвечаю я и быстренько выхожу.

Пусть гадает. Не одной же мне мучиться по ночам из-за его замечаний.

«Мистер Совершенство?» — будит меня его сообщение около полуночи.

Вот засранец! Ставлю я на беззвучку телефон. И пока снова не засыпаю, всё придумываю ему новые прозвища и все на букву «М».

А когда приезжаю на корпоративную вечеринку, конечно, первым в вестибюле встречаю эту Меднобородую Сволочь.

Глава 5

Ах! Здравствуйте, здравствуйте, весёлая музыка и новогоднее настроение! Приветствую вас, брызги шампанского и запахи вкусной еды! Моё почтение нарядным коллегам! Физкульт-привет опрятным официантам! Здравия желаю строгому начальству! Доброго времени суток всему-всему-всему праздничному, что обещает этот вечер!

«Ну, и тебе хаюшки, Артём свет Сергеевич!» — прохожу я мимо говорящего по телефону Танкова. Хотя спинным мозгом чувствую, что он повернулся за мной как подсолнух. И сквозь шум и галдёж, стоящий в роскошном вестибюле слышу его «бу- бу-бу» в трубку и всё о делах, о делах.

Я всё же схитрила, когда купила себе эти кожаные сапоги-чулки. Хоть и зимние, но подбирала их как раз для вечеринки. Хоть и обкатала их вчера на работу, но под длинную юбку они смотрелись совсем не так, как сегодня. Алеют красной подошвой в тон платья цвета адского пламени: мини спереди, макси — сзади, мягко струящееся по ногам. Я влюбилась в это платье с первого взгляда.

Правда, пришлось надеть из-за него осеннее пальто и разбрызгать бутылку антистатика, чтобы оно не электризовалось. Но все вложенные в него усилия стоили того: оно — шикарно! И я тоже сегодня ничего, хоть говорят, блондинкам не идёт красный.

Моё зеркало осталось довольно. Особенно убранными на затылок длинным волосами, лишь одной извилистой прядью, уложенной по лбу. Макияжем в стиле Гэтсби с кровавыми губами. И всей этой мишурой: жемчугами, украшением на голову, браслетом с кольцом. Вышло таинственно и свободолюбиво.

— Позвольте, — падает первой жертвой моей «неземной красоты» кто-то из парней с производства, предлагая помочь привлекательной девушке справиться с верхней одеждой.

— Я сам, — тут же гасит мою щедрую улыбку, адресованную неудачливому претенденту на мой кашемир, некто наглый и рыжий (подсказка: не кот). — Как добралась, Танкова?

Ждёт, пока я положу сумочку, а потом помогает снять пальто, словно всю жизнь только этим и занимался.

— Удачно, Артём Сергеевич, — разворачиваюсь я. — Очень удачно.

Разглядываю его рубашку. Она поблёскивает медным орнаментом в цвет бороды под неизменным костюмом, сегодня чёрным. Ничего нового, разве что эта шёлковая рубашка исключительно ему идёт.

Потом поднимаю взгляд выше, на идеально подстриженную бороду, аккуратную, ухоженную, густую… рыжую. Нет, медную. Тёмно-медную! И ещё выше — на слегка обветренные, упрямые, чувственные, я бы сказала, красивые губы. На них и останавливаюсь, недоумевая, где же он мог их заветрить, офисный мыш.

— Отлично выглядишь, — заставляя оторваться от вздрогнувших губ и посмотреть в свои прищуренные глаза, подаёт он мне номерок.

Так спокойно и расслаблено, что мне даже становится обидно. Нет, а где «Вау!»? Где восторженный трепет? Изысканные комплименты? И чего это ты прищурился, сухарь? Боишься ослепнуть?

— А вы сегодня просто великолепны, Артём Сергеевич. Как никогда, — улыбаюсь я, намеренно переигрывая с восхищением.

— Я не падок на лесть, — возвращает он мне улыбку.

«Вообще-то это был сарказм», — усмехаюсь я про себя. Ну, что дальше? Угрюмое молчание или злой комментарий?