Свободен - 2.

И этот час в тишине и покое солнечного весеннего утра я провожу в благостном настроении за созерцанием плавающих в кружке чаинок и размышлениями о том, что словно камень свалился с моих плеч вчера после разговора с Эллой. Она нам не угроза. Да и Бережной, можно уверенно сказать: остался в прошлом. И Захар получил по заслугам.

Нет, не осталось ничего, что стоило бы того, чтобы из-за этого переживать. Никто и ничто нам не помешает.

И, когда в восемь ровно, пунктуальная как швейцарские часы, приезжает Лиза, я не просто спокойна, я — счастлива. Ни мандража. Ни истерик. Только лёгкое волнение. Да и с ним умело справляется эта бойкая, энергичная, очень позитивная девочка — наша организатор.

Пока мастер бьётся над моими локонами, укладывая их в причёску, визажист — с макияжем, а маникюрша — с узорами и стразиками на новых (белых!) праздничных ногтях, Лиза рассказывает байки о своих прошлых церемониях, шутит, поит всех кофе и просто придаёт этой предсвадебной кутерьме видимость организованности и порядка.

— Боже! — всплёскивает руками мама, что приехала меня с утра навестить, оценить, помочь, если что надо. И тут же хватается за носовой платок.

— Какая ты у нас красавица! — вторит ей тёть Валя, вытирая глаза.

— Мам, мам! Тёть Валь! Всё хорошо! — приподнимаю я юбку, чтобы всунуть ногу в новую туфлю, которую на всякий случай Лиза обильно сбрызнула «разноской».

— Да мы от счастья, — вытирает мама слёзы. — Ох, зря я красилась. Всё равно всё стечёт.

— Не зря, не зря, — машет Лиза фотографу, тоже девушке, как и все из её команды, приглашая для «семейных» снимков. И бежит очередной раз открывать дверь.

— Майя Аркадьевна! Елизавета Марковна! — знакомлю я своих родных с будущей свекровью и «тётей Лизой».

И тут же забываю про них в суете фотосессии, которая плавно перетекает на улицу, потом в лимузин, а потом и в особняк.

Со своими шпилями и башенками это современное здание, оборудованное по последнему слову техники, со стороны кажется настоящим замком.

Белое, нарядное, ажурное на фоне чёрных силуэтов деревьев и едва вытаявшей из-под снега земли, оно впечатляет, волнует, придаёт торжественность и сказочность событию, которое в обычном ЗАГСе стало бы заурядным. Но в этом же весь Танков!

И когда я сомневалась, а хочу ли свадьбу так рано, когда вокруг ещё голо, черно и безлиственно, он сказал, что будет у меня на свадьбу настоящая весна. И цветы, которые я люблю. В несметном количестве.

На счёт «несметного» это он, конечно, преувеличил, но вот оранжерею, которая прилагалась к «замку» всё же мой Любитель Сюрпризов мне не показал.

И я Захара простила уже только за то, что он сумел уговорить владельца сдать нам этот особняк в аренду. Особенно сейчас. Нет, не когда Моя Безупречность сломал ему руку, а когда я замерла в дверях оранжереи, чуть не сбитая с ног запахом и зачарованная видом цветущих нарциссов, тюльпанов, гиацинтов и ещё каких-то мелких синеньких цветочков, что колосятся по краю бордюра.

Это даже не «ВАУ!», это «О-ХРЕ-НЕТЬ!»

И арка, увитая белыми цветами, что установлена на площадке среди всего этого великолепия. И места для гостей — украшенные чехлами с бантами. И даже небольшой оркестр, от которого сейчас на стульях лежат только инструменты.

Я дерзко приватизирую «скрипочку» для пары забавных снимков. Ну что я всё красивая да красивая, пусть буду и весёлая, и смешная с этим контрабасом. Или это виолончель?

— Виолончель, — поясняет одна из двух моих девушек-фотографов, вторая из которых присоединилась уже здесь в особняке. Она скорее не фото, а видео-мастер. — Контрабас бы здесь не поместился, он огромный.

И я ей охотно верю. Потому что мне так хорошо, что, вернувшись в комнату, специально выделенную для невесты, я даже соглашаюсь на глоток шампанского и закуски, о которых тоже позаботилась Лиза.

— А мне казалось я не люблю праздники, — сидя на широком подоконнике, болтаю я ногами, давая им отдохнуть без туфель.

— Сегодня всё в твою честь, — подаёт мне Лиза тарелку с канапе. — А вон и твой жених.

— Где? — разворачиваюсь я к стеклу и сердце сжимается от нежности.

Господи, какой он красивый! Хотя поверх смокинга на нём пока пальто. Но эта его медная борода! Этот взгляд коварного соблазнителя! Эта уверенность и решительность! А как эффектно он идёт по аллее к центральному входу, где будет встречать гостей. Хотя тоже волнуется — останавливается, чтобы закурить.

— А ты я вижу переживала, что он не приедет, — хитро прищуривается Лиза.

— Не переживала, — гордо отворачиваюсь я от окна, когда Мой Потрясающий исчезает из поля зрения. Хотя да, что-то такое, легонько сжимавшее грудь, меня действительно отпускает. И это точно не тугой корсет.

— Все невесты переживают, — улыбается она и смотрит на часы. — Ну, осталось совсем немного. Слова клятвы помнишь? А то я не Дженнифер Лопес в «Свадебном переполохе», у меня микрофона с наушником нет.

— Надо будет тебе это доработать, — улыбаюсь я. — А то пришлось зубрить наизусть целых пять строк.

— Ладно, пойду встречу тётку из ЗАГСа, — смотрит она в телефон. — Не скучай. Позвать тебе кого-нибудь или хочешь побыть одна?