Свободная

– И что тебя так расстроило? – спрашивает Кристиан, после того как я рассказываю ему об Анджеле, когда мы, как обычно по субботам, сидим в Стэнфордский кофейне «КоХо» с кофе. – Ей что, нельзя ни с кем встречаться?

Жаль, что я не могу рассказать ему о Пене.

– На мой взгляд, это вполне неплохо. Может, она хоть отвлечется немного от собственных мыслей.

Я делаю глоток латте.

– Просто это совершенно на нее не похоже. Она уже несколько недель ведет себя странно, но это – парень и совместные ночевки с ним – совершенно не в ее духе.

Хотя если вспомнить о произошедшем в Италии, то это не совсем так. После того как она встретилась с Пеном, она пропадала каждый вечер и возвращалась в дом своей бабушки лишь под утро, до того как проснутся остальные.

– Анджела встречалась с парнями в Джексоне, – напоминает Кристиан.

Я качаю головой:

– Но не так. Да, порой она ходила на вечеринки. И на выпускной. Но при этом никогда ни с кем не целовалась. Она уверяла, что мальчики – пустая трата времени и сил.

Темные брови Кристиана сходятся над переносицей, когда в его голове вспыхивает воспоминание о вечеринке в восьмом классе, где они с Анджелой играли в бутылочку, а затем им пришлось поцеловаться на заднем крыльце. Но, осознав, что я ощущаю его эмоции, он встречается со мной взглядом, а его лицо начинает краснеть.

– Это ничего не значило, – бормочет он. – Нам было всего тринадцать.

– Я знаю, – успокаиваю я. – Анджела сказала, что чувствовала себя так, будто целовалась с братом.

Кристиан опускает глаза на свой стаканчик с кофе.

– Если хочешь узнать, что происходит с Анджелой, так спроси у нее.

– Какая отличная идея.

Я достаю телефон и примерно в двадцатый раз за сегодня набираю подруге, а затем включаю громкую связь, чтобы Кристиан слышал, что звонок переходит на голосовую почту.

– Я сейчас занята, – говорит автоответчик голосом Анджелы. – Я перезвоню вам или нет. Все зависит от того, насколько вы мне нравитесь.

А затем раздается сигнал для записи сообщения.

– Понятно, – отвечает Кристиан, как только я вешаю трубку. – Не знаю, что тебе на это сказать. Все так таинственно.

Я разочарованно вздыхаю.

– Мы с ней увидимся на уроке во вторник, – говорю я. – И тогда я точно припру ее к стенке.

– Но до вторника еще три дня. Ты уверена, что продержишься столько – шутливо спрашивает Кристиан.

– Заткнись. И вообще, уверена, все это глупости. Готова поспорить, что это как-то связано с ее предназначением, а не с парнем. Что-нибудь насчет «Наш – это седьмой».

– «Наш – это седьмой»?

– Так говорит Анджела в своем видении. Она зациклилась на этих словах, пытаясь понять, что же они означают. Она даже ходит в церковь, чтобы вызвать видения, но, насколько я знаю, ей удалось увидеть только, что все произойдет в кампусе, и услышать: «Наш – это седьмой».

– Как всегда, все очень загадочно, – задумчиво произносит Кристиан, а затем вдруг восклицает: – Подожди-ка! А что за история с церковью? Анджела научилась вызывать видения? Но как?

Я рассказываю ему о лабиринте на полу и теории Анджелы о том, что при определенных обстоятельствах, пока она ходит по нему, у нее возникают видения. Кристиан откидывается на спинку стула и смотрит на меня так, будто я только что объявила, что Луна сделана из сыра. А через мгновение прижимает пальцы к глазам, будто у него разболелась голова.

– Что? – спрашиваю я.

– Ты никогда мне ничего не рассказываешь. – Он опускает руки и осуждающе смотрит на меня.

– Это неправда, – возмущаюсь я. – Я много чего тебе рассказываю. И больше, чем кому-либо другому. Я молчала обо всем этом только потому, что это связано с Анджелой. А ты же знаешь, как она относится к секретам.

– И как же? Разве не она утверждала, что в клубе Ангелов не должно быть тайн?

– И ты никогда не соглашался с этим, – напоминаю я. – К тому же ты сам до последнего хранил самый большой секрет среди нас.

– Чего еще я не знаю? – спрашивает он, игнорируя замечание о его лицемерии. – Кроме той истории о Пене, которую ты не можешь мне рассказать.

– Я встречалась с папой, – признаюсь я. – Но это произошло только вчера, ясно? И я собиралась обо всем тебе сегодня рассказать. И именно это сейчас и делаю. Вот прямо сейчас.

Кристиан отстраняется, и в его голове возникает такая сумятица, а на лице отражается настолько искреннее удивление, что я невольно подхватываю его эмоции.

– С папой? Михаилом?

– Нет, с другим папой, Ларри, – язвлю я. – Ну конечно, с Михаилом. Он сказал, что ему поручили… – я слегка повышаю голос, чтобы он звучал более авторитетно и строго, – обучить меня. Поэтому мы отправились в Джексон и часа два колотили друг друга черенками от метлы у меня на заднем дворе.

– Ты вчера была в Джексоне? – ошеломленно переспрашивает Кристиан. Кажется, сейчас он способен лишь повторять все, что я говорю, потому что не может осознать смысл сказанного. – Обучить? Но чему?

Понимая, что мы находимся в общественном месте и не стоит вслух обсуждать это, я мысленно отвечаю ему: «Владеть мечом».