Свободная и счастливая

– И больше никогда не упоминай об этой еде! Я не хочу думать о том, что я только съела… не важно.

– Даже не думал, что ты такая брезгливая. Мясо как мясо…

– Теперь я поняла, почему твои любовные связи так быстро заканчиваются. Я даже не смогу притворяться, что люблю тебя. Ты доведешь меня до сумасшествия…

– Не вижу в этом проблемы. Любой, кто собрался жениться, должен быть сумасшедшим. – Лука притормозил перед какими-то воротами, они медленно открылись, и машина поехала по дорожке, окаймленной высокими кипарисами.

– Где мы?

– Мы находимся в уютном местечке, где нам никто не помешает.

Колеса зашуршали по гравию, когда Лука затормозил перед красивым зданием из камня медового цвета.

Словно ниоткуда возникла какая-то женщина.

– Лука! – воскликнула она, разразившись потоком итальянских слов, и Лука отвечал ей на том же языке.

Тейлор стала смотреть по сторонам, стараясь не замечать того, что речь его на этом прекрасном мелодичном языке еще больше возбуждала ее.

Женщина направилась к ней и взяла ее за руки, глаза ее блеснули.

Тейлор подавила в себе естественное желание попятиться назад.

– Er… Виепо, er…

Она беспомощно взглянула на Луку, а он закатил глаза:

– Это испанский язык. Что ты пытаешься сказать?

Тейлор почувствовала, как лицо ее залилось краской.

– Я хочу проявить свое расположение и сказать «привет».

– Если время после полудня, можешь говорить bиопа sera. Это Джована. Она немного говорит по-английски.

Джована крепче сжала ее руки:

– Добро пожаловать!

Тронутая столь теплой встречей, Тейлор взглянула на Луку:

– Как мне сказать по-итальянски «я рада, что приехала сюда»?

– I amarlo cosi tanto la sua folle.

Тейлор медленно повторила эти слова и была поражена, когда Джована крепко обняла ее. Не приученная к таким объятиям, Тейлор напряглась.

– О! Это так… приятно.

Тейлор слегка нахмурилась, почувствовав, как что-то дрогнуло в ней. Джована была теплой, мягкой и… такой материнской. Тейлор сглотнула. Ее собственная мать рассматривала дочь лишь как средство для своей наживы, как способ осуществить свои собственные мечты. Она не видела в ней дочери, которую можно было обнять. Их разговоры сводились лишь к тому, каким образом Тейлор может преуспеть. Они никогда не говорили, чего она хочет сама, что чувствует. Пути их разошлись, когда Тейлор исполнилось семнадцать лет. С тех пор они не общались…

Когда наконец Джована отпустила ее, расцеловав в обе щеки, Тейлор почувствовала себя такой слабой, уязвимой…

– Ты очень понравилась ей, – неспешно произнес Лука, – и это комплимент. Пойдем, я покажу тебе нашу спальню.

Нашу спальню?

Тейлор решила не реагировать на эти слова, пока они не останутся вдвоем.

– Разве другие твои женщины ей не нравятся?

– Она никогда не видела их.

Взяв Тейлор за руку, Лука по-хозяйски повел ее в дом. Они пересекли красивый, ярко освещенный холл и стали подниматься по винтовой лестнице.

– Почему она никогда не видела их? – Тейлор потянула свою руку, но Лука не отпустил ее. Пальцы его были холодными и сильными. – Я думала, этот отель – место твоих сексуальных утех. Или ты приводишь и уводишь своих женщин через окно? – Она снова потянула свою руку, на этот раз – сильнее, и он выпустил ее.

– Это не отель. – Лука открыл дверь и ввел Тейлор в комнату, при виде которой у Тейлор перехватило дыхание.

Сквозь открытые балконные двери был виден сад, за ним – виноградники, а вдалеке – вершина Этны.

Вид был потрясающий.

– У тебя есть чувство прекрасного. Отдаю тебе должное. Это необыкновенно красиво. И так интимно… – С трудом оторвав взгляд от представшей перед ней картины, Тейлор посмотрела на Луку: – Если это не отель, тогда что?

– Мой дом. – Сбросив пиджак, он ослабил узел галстука. – И я не привожу сюда женщин, поэтому не слишком расслабляйся. Вообще мне следовало бы завязать тебе глаза, когда я вез тебя сюда, потому что это моя холостяцкая берлога.

– А почему ты не приводишь сюда женщин?

– Потому что мой дом – это место, где я отдыхаю, а женщины меня напрягают. – Он прошел через залитую солнцем комнату и положил запонки на поднос, лежавший на прикроватном столике. – Меня поражает их поразительная способность неправильно интерпретировать все, что говорит или делает мужчина. И эти бесконечные подтверждения, как они хороши…

– Да, наверное, для тебя это трудный вопрос. Если бы ты потрудился подумать, то не возникла бы скверная история с Порцией.

– С Порцией у меня не было никакой «скверной истории». Наши отношения длились ровно столько, сколько я хотел.

– Но если бы ты расстался с ней более продуманно, мы не оказались бы в этой ситуации.

– В какой ситуации? Мы вдруг чудесным образом стали с тобой добропорядочными людьми.

Совершенно ни о чем не думая, Лука расстегнул на рубашке все пуговицы, обнажая загорелый накачанный торс, и Тейлор отвела глаза, стараясь не замечать опасную горячую волну, охватившую все ее тело.

– Спасибо, но стриптиз мне не нужен.

– Тебя это волнует?