Свободная касса! По ту сторону знаменитого прилавка

Станция стандартных бутербродов имела свою специфику. На один поднос помещалось двенадцать булок, из которых можно было изготовить стандартные либо двойные гамбургеры или чизбургеры. Идти в интенсивном режиме, то есть двенадцать на двух, было непросто. Недостаточно подготовленные кру заваливали весь процесс. Зато натасканные мастера делали всё очень быстро. Тонкость была в том, чтобы хватать из лотка, стоящего над тостерами как можно больше булок, скажем, по шесть одновременно (то есть каждая рука захватывала по три булки) и грамотно извлекать готовый продукт. Ибо без опыта можно было, неровно разложив верхушки, оставить несколько штук припаянными к рабочей поверхности тостера, а, загоняя лопату под крышку, чтобы достать пеньки, скатать их все в один ком. Мега-специалисты могли гнать станцию в особом режиме, не предусмотренном ни одним стандартом. Это был режим, изобретенный в России: двенадцать на трех. Тут выдерживали только особо поворотливые. Этот режим остался в прошлом, когда знаменитый ресторан в России был один, а очередь любопытных посетителей причудливо вилась вдоль Тверского бульвара.

Кроме того, для неинтенсивных режимов, например шесть на одном, восемь за один раз и т.д. существовала специальная схема раскладки булок и, соответственно, мяса в гриль, чтобы определенным образом разложенные на подносе бутерброды сначала покрывались мясом, а после всё вместе накрывали с одного раза пеньками из тостера.

Стандартные бутерброды готовили вверх тормашками, то есть на верхушку булки слой за слоем раскладывали ингредиенты, завершая все котлетой или двумя, а то и, в случае с чизбургерами, перекладывая их ломтиками сыра. Решить, сколько из двенадцати стандартных бутербродов должно получиться чизбургеров, должен был кликун. Когда бутерброды на заправочном столе подходили к финалу заправки, заправщик орал в сторону бина:

– Сыр на регсы!

Регсы – слово-мутант. Произошло оно от английского «regulars», то есть «стандартныe». Кликун, видя ситуацию на бине, откликался:

– Восемь сыра (например).

Или:

– Положите на всё.

Фраза эта регулярно веселила участников процесса. Отозваться с заправки на количество сыра были обязаны – кликун должен быть уверен, что его правильно поняли. Если это было не так, то возникали вопиющие случаи, когда, скажем, бин был полон гамбургеров, а с прилавка требовали шесть «чизов». Были редкие случаи, когда гамбургеры освобождали от бумажной упаковки и по скорому превращали в чизбургеры, перекладывая мясо сыром и заворачивая в упаковку для чизбургеров, пока поблизости не было шифт-инсайда. Это было неправильно, но это было.

Кстати о порче продукции нерадивыми работниками в качестве некоей мести покупателям. Это лишь сегодня можно услышать о безобразиях, когда иные сотрудники из числа дегенератов, скажем, плевали в продукцию. Автор может с полной серьезностью утверждать: в его время такое было нонсенсом. Может быть, люди тогда работали старше и ответственнее нынешних, а может, система контроля была уровнем повыше – поди разберись теперь. Скорее всего, и то и другое вместе.

Немного о сыре. Приходил он с завода уже порезанным на дольки-квадратики в виде увесистого брикета, где каждая долька была проложена бумажкой. На заправку это изделие сразу не относили: во-первых, скорость работы не позволяла убирать бумажки, да и отлепить дольку быстро не получалось, а во-вторых, могли бумажку пропустить и посетитель мог обнаружить в своем бутерброде несъедобную макулатуру. Поэтому существовала отдельная работа, куда отправляли девчонок, где бумажки убирались, а дольки сыра раскладывались под углом друг относительно друга. Позиция так и называлась: «девочка на сыре», а процесс «делением сыра».