Свободная любовь

— Успокойся, хочет, — заверила ее Марго. — Но как он мог не заметить? Ты ведь раздеваешься, перед тем как лечь с ним? — Марго понимала, что говорит грубо, но ей было так больно и досадно.

— Ты знаешь, еще месяц назад почти ничего не было заметно, — ответила Надя. — А потом мы уже и не встречались — он был очень занят.

«Он был занят со мной», — подумала Марго, а вслух предложила:

— Давай спать, Надя.

— Давай, — согласилась Надя. — Завтра у Коли выставка, и мне не хотелось бы чересчур плохо выглядеть. Ты пойдешь со мной?

«Она беременна от Игоря, но все еще думает о Николае».

— Пойду. — Марго с подозрением посмотрела на подругу. — Послушай, Надя, а ты вообще-то любишь Игоря?

— Конечно, как друга, — сказала Надя.

— Значит, по-настоящему ты любишь Николая? — Марго даже села на кровати.

— Да. А что? — Надя тоже привстала, удивленная реакцией Марго.

— Так, ничего. — Марго легла и, улыбаясь, натянула на голову одеяло. Теперь у нее есть тайный козырь в поединке с Игорем. Нужно только снова завести разговор о его идеальной любимой и выложить ему, что эта любимая любит вовсе не его.

Успокоенная этой мыслью, а также действием таблетки снотворного, Марго уснула, так и не вспомнив, что должна позвонить домой. Ей опять снилось, что ее целует мужчина, что их тела сливаются в упоительном экстазе, и, как обычно, это был не ее муж, но этот сон отличался от прежних тем, что черты мужчины были знакомы — это был Игорь, будущий муж ее подруги.

Марго и Надя утром не пошли на лекции — Марго было не до учебы и впервые не до учебы было Наде. Выставка открывалась в двенадцать часов. Торжественной презентации не намечалось, но Надя никак не могла выбрать одежду. Она не могла придумать, что ей надеть, чтобы никто не заметил ее положения, и в то же время хотела выглядеть нарядной. Марго внутренне потешалась над желанием подруги, но все же помогла ей выбрать блузку Валентины Васильевны, которая была чуть великовата Надюше и образовывала напуск, скрадывая выступающий живот. Николай, которому до Нади наверняка нет никакого дела, конечно же, ничего не заподозрит. А как попикантнее преподнести эту новость Игорю, Марго позаботится. «Я буду счастлив, когда женюсь», — говорил он. Как бы не так! Он женится потому, что не сможет бросить своего ребенка, но никогда не будет счастлив, зная, что его жена любит другого. Марго обязательно разыщет его, ведь именно сегодня истекает срок их пари.

— Надя, — как бы невзначай поинтересовалась Марго, — а ты случайно не знаешь, куда Игорь ушел вчера вечером?

— Знаю, — ответила Надя.

Девушки уже приближались к Дому творчества. Снег скрипел у них под ногами, искрился на солнце и был такой чистый, что Марго чуточку устыдилась, задавая подобный вопрос, но ей так хотелось выяснить, что же врет Игорь своей возлюбленной, с которой не может сейчас спать из-за ее положения.

— Он поехал в публичный дом. — Надя произнесла это так спокойно, как если бы сообщила, что Игорь выбрался в театр.

Марго даже поскользнулась, не заметив раскатанного ребятишками льда, и чуть не упала.

— Но ты ему не проболтайся, что я тебе это сказала. Я дала ему слово, что не буду тебе о нем ничего рассказывать, а уж и так столько всего наговорила.

— Я и сама это знала, — дернула плечом Марго и открыла тяжелую дверь Дома творчества, пропуская Надю вперед.

Сколько раз еще Надя, такая понятная и открытая, будет ее удивлять! Раньше она не могла произнести слово «проститутка», рассказывая о Полине, а теперь не смущаясь сообщает, что знает о загулах своего жениха…

Выставочный зал литературно-художественного салона Дома творчества был невелик, и картины висели слишком близко друг к другу, мешая зрителю разглядывать каждую в отдельности. Но Марго это не помешало. Она потрясенно застыла посреди зала. Хотя Николай Ивойлов и был авангардистом, как ее муж, но его живопись и графика сразу же покорили ее ум и сердце.

В картинах Николая был свой мир, непохожий на реальный, но такой же понятный, живой и выразительный, хотя и был выдуман художником. Своеобразные фигуры людей и причудливо изображенные предметы обладали душой, которую вложил в них молодой мастер, и поэтому они не были сухими странными схемами, как на работах Артура. В композиции картин не было хаоса и дисгармонии, и цвета не противоречили друг другу, а сочетались, радуя глаз.

Марго так засмотрелась на работы однокурсника, что не обращала внимания на других посетителей. И лишь, посмотрев все, оторвала взгляд, чтобы разыскать Николая. Он стоял, как всегда, красный и смущенный, уставившись в пол, а его за плечи обнимал старичок-художник Иван Алексеевич Меркулов.

— Здравствуйте, Иван Алексеевич, — поздоровалась с ним Марго. — Привет, Коля. Поздравляю тебя от души. Ты настоящий художник. Мне так понравились твои работы. Ты — талант! Правда, Иван Алексеевич?