Свободная территория России

Сергей со ступеней вокзала беспомощно взирал на происходящее. Ее поместили на заднее черное сиденье и лейтенанты заняли места по бокам. Голова ее была опущена, а на запястьях одеты наручники. Вездеход тронулся, набрал скорость и скрылся за поворотом. Все плыло в глазах у Сергея и вселенная вокруг крутилась, разбитая вдребезги на тысячи кусков. Маши с ним больше не было! Это было непереносимо! Он вспомнил недолгие годы счастья, ее беззаветную отвагу и пылкую любовь. Он не оставит ее одну! Сергей обвел глазами сонную площадь. Несколько велосипедистов кружили по ее ровной мощеной поверхности. Очередь перед лавкой давно рассеялась, нижнее белье и носки были уже распроданы, и залежалый товар, оставшийся на полках никого не интересовал. Понурившись, куда-то брели немногочисленные пешеходы; двое рабочих в синих спецовках приставили стремянку к разбитому уличному фонарю; напротив двухэтажного здания почты стоял советский военный фургон. Он бросился к телефоной будке и лихорадочно набрал номер своей мамы. «Сережа, это ты?» удивилась Наталья Андреевна. «Я никуда не уезжал,» его голос хрипнул и слабел. «Я по-прежнему на вокзале. Машу арестовали,» выпалил он и замолчал. «Какое несчастье! Представь себе, что внуков Магды забрали час назад. Все домочадцы в истерике.» «А Матильда?!» «Она дома. Сочиняет поэму, как ни в чем не бывало.» «Мы должны что-то предпринять. Я не брошу здесь вас.» «Я сейчас приеду за тобой. Мы это обсудим.» Через двадцать минут скромный опель с Натальей Андреевной за рулем появился на площади и остановился возле Сергея. Бледное, заплаканное лицо матери ничего не выражало, немощные руки ее едва держали рулевое колесо, она с трудом сидела на своем месте. «Какое утешение, что хотя бы Матильда уцелела,» промолвил Сергей, занимая место рядом с нею. «Что будем делать?» спросила Наталья Андреевна. Они выехали из города и катились по шоссе, оно было почти свободным, дождевые облака уплывали за горизонт, светило солнышко, денек выдался погожим, птички щебетали наперебой, но настроение у матери и сына было скорбным. Сергей угрюмо молчал, стиснув зубы. Свернув на узкую двухполосную дорогу, ведущую в Кюндорф, они с трудом разминулись с несущимся им навстречу по осевой линии черным блестящим лимузином. Протяжно загудел клаксон, протестующе завизжали покрышки, нога Натальи Андреевны уперлась в тормозную педаль, она успела свернуть на обочину вправо — аварии чудом миновали. Чья-то тень, чья-то рука промелькнули за стеклом и вмиг унеслись вдаль, пропав в голубой толще воздуха. Они были опять одни на дороге. Под колесами разматывалась серая лента асфальта, окруженная картофельными полями. Зловещее предчувствие сжало сердца Сергея и его матери. «Кто это мог быть?» задала она себе вопрос. «Таких машин у нас не было.» Раздумывая, Наталья Андреевна замолчала. «А вот и мои владения,» завидев родные пенаты, оживилась она. «Сейчас спросим соседей.» Запарковавшись во дворе, они прошли к дому. К своему ужасу они нашли входную дверь открытой. Она зияла темной бездонной ямой под голубым бескрайним небом. Несмазанные петли скрипели, ветер раскачивал створки взад и вперед. На ручке и на полу прихожей блестели капельки свежей крови. У Сергея застучало в висках, он бросился вперед, за ним его мать. Вбежав в дом они застали Отто, стоявшего посредине гостиной. С задумчивым видом он, поглаживая подбородок, рассматривал толстую тетрадь; костыль, зажатый подмышкой правой руки, подпирал его долговязое худое тело. На нем была его обычная коричневая пиджачная пара с пустой штаниной, подколотой булавкой выше колена; на шее топорщился красный шелковый галстук. Внутренность помещения выглядела плачевно: обшивка дивана распорота, кресла перевернуты, стол сдвинут, картины, снятые с крючков, валялись вдоль стен, пол усеян бумажками, журналами и кучами книг, на светло-желтом ковре расплылось алое пятно. «Что здесь произошло?!» взревел Сергей. «Где Матильда?!» «Не надо так громко. Я хорошо слышу,» поморщился Отто. «Двое из секретной полиции только что забрали ее. Они искали оружие, взрывчатку и литературу. Девчонка ваша не давалась, царапалась и кусалась. Она разгрызла артерию на запястье одному из агентов. За это ее побили.» «Почему вы не защитили ее? Она — невинное дитя,» обхватив голову руками усталым голосом спросила Наталья Андреевна. «Ваша дочь обвиняется в покушении на государственный строй Германской Демократической Республики. Это тяжелое преступление,» Отто пожевал губами и протянул ей тетрадь. «Возьмите. Это стихи. Они так торопились, что позабыли ее дневник.» Ноги Натальи Андреевны подкосились, но Сергей успел подхватить мать и усадить на диван. Не сходя со своего места Отто швырнул тетрадь на стол. Она упала с громким хлопком, собрав морщины на плюшевой скатерти. Ее кожаная обложка распахнулась, обнажив страницы странного желтоватого оттенка, исписанные прекрасным каллиграфическим почерком. Невольно для всеобщего обозрения предстали плоды сокровенных размышлений, потаенные мысли и секреты юного девичьего сердца, а сама владелица дневника вся в слезах была в тот момент на пути в тюрьму.