Свободная вакансия (СИ)

— Иногда нужно быть жестоким для их собственного блага. Следующий пациент — доктор Абель Гидеон. — Его камера закрывалась на железную дверь с небольшим окошком сверху и щелью для подноса. — Добрый день, доктор. — Чилтон гулко постучал по двери.

— Добрый день, доктор Чилтон, — раздался хорошо поставленный голос с легким эхом от камеры.

— Как вы себя чувствуете на новом месте? Уже не так же вольготно, как было в Вашингтоне?

— Спасибо, не жалуюсь.

Лицо Чилтона рассекла довольная ухмылка.

— Гидеон, — вспомнил Уилл. — Это разве не тот, кого поймали сперва вместо Чесапикского Потрошителя?

— Именно. Потом он убил медсестру и сбежал из нашей клиники. Больше такого не повторится, уж я вам обещаю. Совсем недавно Вашингтон снова перевел его под наше ведомство. Приятно вернуться в родные стены, да, доктор Гидеон?

— Как говорится, дома даже стены лечат, — снова раздался голос из камеры. — Проводите экскурсию новому сотруднику? Должно быть, вы впечатлили директора, раз уж он сам занялся этим. Обычно он скидывает новичков на санитаров и даже не помнит их имена. Спросите его, кто сейчас на смене, и сами увидите. Ваша память уже не та, доктор. Может, это последствия травмы, которую я вам нанес? Вы так не думаете?

Уилл заметил, как Чилтон непроизвольно коснулся своего костюма в районе живота.

— Хрестоматийный социопат. Если будет вести себя вызывающе, можете использовать любые дисциплинарные наказания, Тернер. Мое личное разрешение. Не будем здесь задерживаться. — Он указал на камеру напротив, где в темноте другой заключенный лежал на койке, сжавшись под одеялом. — А это Ирвин Миггз. Местные его прозвали Многосторонний Миггз.

— Почему? Он талантлив?

— Не в тех сферах, о каких можно упомянуть в приличном обществе. — Уиллу показалось, что Чилтон кого-то цитировал. — Мочится на посетителей, кидается спермой, как-то прокусил себе руку насквозь. Очень проблемный пациент. Шизофрения, галлюцинации, приступы.

— Вы пытались его лечить?

— Без толку. Любой внешний фактор может спровоцировать у него агрессию, после чего еще неделю не разговаривает, а только скулит от страха. Ни один врач не любит задерживаться возле его камеры, так что мы даем ему аминазин или галоперидол, если начинает дебоширить.

Чилтон прошел дальше, и конец коридора существенно отличался от всего, что видел Уилл: с одной стороны обычная стена и шкаф под халаты, а напротив — камера в два раза больше обычной за пуленепробиваемым стеклом с небольшими, размером с хоккейную шайбу, отверстиями. В дальнем углу — железный, закрытый лоток. Камера была пуста.

— Впечатляет, — наверное, впервые за весь разговор с Чилтоном искренне произнес Уилл.

Вызывающая стерильно-белая комната, будто вырезанная из чьего-то дома и помещенная сюда, в подвал темницы. Похожая одновременно и на аквариум, и на стекло, за которым хранится редкий вид бабочки. Очень-очень редкой бабочки.

— Чтобы принять такого гостя, как Ганнибал Лектер, нам пришлось существенно пересмотреть все возможные меры безопасности. Как видите, мы справились. Шесть лет он пребывает в нашей больнице, и лишь раз мы были беспечны. Три года назад Лектер пожаловался на боль в груди, и, пока охранник отвлекся, а медсестра расстегивала ему смирительную рубашку, чтобы установить датчики, он напал на нее. Вот, что он с ней сделал.

Уилл взял замусоленную фотографию на автомате, и, прежде чем успел закрыться, изображение хлынуло в разум. Он услышал писк кардиомонитора, ощутил вкус крови во рту и мякоть кожи под зубами. Ни ярости, ни боли, только спокойствие. Безбрежное, сильное течение. Сила и могущество. Он медленно закрыл глаза и произнес:

— Обманул раз — позор тебе, обманул два — позор мне.

— Лектеру больше меня не провести, — кивнул Чилтон, забирая фотографию. — И, надеюсь, это послужит вам уроком. Он может казаться сколько угодно вежливым и интеллигентным, но, стоит вам зазеваться, Тернер, он вырвет ваши гланды прямо через шею. Не забывайте об этом, когда будете на смене.

— Не забуду. Где он?

— На прогулке. Его адвокат снова выбил ему одну в день. А теперь вернемся в мой кабинет, нужно подписать последние бумаги.

========== Часть 2 ==========

Нэшнл Тетлер от 12 января 1977

Мой дорогой Пан,

Прошу прощения за задержку. Мою почту отложили на неделю за «отсутствие сотрудничества» с моей стороны к Ф. и его попыткам препарировать мой мозг с деликатностью тупой ножовки. Кажется, моя статья имела больший успех у публики, чем я ожидал, за что меня и попытались наказать. Однако дорогой Ф. забывает, что «наказание» — это мера, применяемая, чтобы человек изменил свое поведение, а я по-прежнему не намерен ему помогать.

Я подумал, что с моей стороны будет так же правильным ответить любезностью на любезность.

Вы упоминали частые переезды, но, я думаю, у вас есть тихое убежище. Где-то возле воды. Вы заядлый рыбак, кто-то научил вас премудростям рыбной ловли, и вы находите в этом процессе утешение и покой. Это был ваш отец?