Свободная. Знакомство, свидания, секс и новая жизнь после развода

Он тянется за презервативом, который заранее положил на тумбочку, но я ловлю его за руку и прошу подождать.

Переворачиваюсь так, что оказываюсь верхом на нем, и кладу руки на его обнаженную мускулистую грудь. На ощупь кожа мягкая и гладкая, без единого волоска. Указательным пальцем провожу по татуировке на левом бицепсе. Большая птица размером с мой кулак, под ней надпись на латыни.

– Что здесь написано? – спрашиваю.

– Долгая история. Я сделал ее во время службы в армии, давным-давно, – говорит он.

Мои бедра скользят назад, и я оказываюсь на коленях, меж его ног. На миг останавливаюсь, чтобы полностью овладеть тем, что находится передо мной: у него эрекция, лобок совсем без волос. Я задумываюсь над своим недавним вопросом о том, что отличает одну киску от другой, и поражаюсь, насколько его член отличается от того, к которому я привыкла. Двадцать семь лет я видела только пенис мужа, и, к моему удивлению, он сильно отличается от того, что у меня перед глазами, – только вот чем именно? Неожиданно понимаю, что я не смогла бы адекватно описать член Майкла, даже если бы очень постаралась. Когда я в последний раз разглядывала его внимательно? И когда в последний раз я с вожделением (или хотя бы с полнейшей скукой) обхватывала его губами?

Я поглаживаю его яички – без волос они приятные, словно кожа младенца. Осторожно провожу по ним языком, он же хватает меня за волосы и стонет. Я скольжу обратно, прижимаюсь к нему и сама тянусь за презервативом, надрываю обертку и помогаю натянуть. Я была уверена, что презервативы радикально изменились за тридцать лет с момента, когда последний раз пользовалась ими, но нет: первое, что я ощущаю, когда он входит в меня, – нечто искусственное и липкое вместо теплой, мягкой кожи. Следом замечаю, что глубоко во мне этот мужчина – не мой муж – и я до сих пор в полной исправности.

Мы проводим в постели еще несколько часов, одаривая друг друга ласками и поцелуями, разговаривая между делом. Что бы ни думала об «этом», я доказываю себе, что, возможно, во мне оно еще сохранилось. Я ожидала слез, ностальгии по тому, как это было с Майклом, который так хорошо знал, что мне нравится и не нравится в постели. Оказывается, я эксперт по достижению оргазма, чего не удается многим женщинам, – так утверждает Джек, хотя выборка у него явно ограниченная. Я была уверена в разладе со своей сексуальностью, но выяснилось, что понимаю реакции тела и мне нравятся физические ощущения, возникающие во время секса. Да, я занималась им несколько десятилетий, но с одним и тем же мужчиной, когда за тонкой стеной спали дети. Но вот он, секс, который я помню с юности, – хищный, влажный, захватывающий. От него так и захватывает дух, а после хочется еще и еще. Теперь мне ничто не мешает создать себя новую любым способом, каким только пожелаю, и отбросить ту сексуальность, в жесткие рамки которой я когда-то себя загнала.

Честно говоря, Майкл совсем не виноват в том, что наша сексуальная жизнь стала скучной и однообразной. Он всегда был страстным любовником и мигом воспламенялся, когда я ему отвечала. Сложно сказать, перестал ли он привлекать меня или я сама перестала привлекать себя рядом с ним. Единственное, в чем я уверена, так это в том, что сейчас во мне ожило: не просто возбуждение, но и сексуальное любопытство. Я всегда давилась, делая минет. Но что, если теперь он мне нравится? Я всегда была тихой в постели. Но что, если теперь я готова шуметь? Казалось, передо мной столько разных удивительных возможностей, открывших мне то, чего я давно не испытывала, – страсть.

Джек просит меня солгать и пообещать, что останусь на всю ночь.

– Я не могу остаться, – отвечаю. – Мне нужно домой.

– Знаю, – говорит он. – Поэтому и попросил соврать мне.

Так и делаю, заверив, что не уйду от него всю ночь, и одиночество, скрытое за его просьбой, наполняет меня глубокой печалью, но одновременно и нежностью из-за незащищенности, которую он обнажил передо мной. Он смешит меня своим рассказом о том, что, когда я вышла из бара, чтобы дождаться его снаружи, Дон удивился моему уходу: он был уверен, что Джеку со мной «повезет». Так что наш план сработал – моя репутация осталась незапятнанной. Джек считает меня красивой, сексуальной и отважной, и хотя ему видна моя еще не затянувшаяся рана, он уверен, что однажды у меня все будет более чем хорошо. От его слов у меня захватывает дух. Незнакомец, которому удалось увидеть меня так близко, как это удавалось только мужу, сопереживает и придает мне уверенности в себе – это заряжает меня оптимизмом, в котором я отчаянно нуждаюсь, сама о том не подозревая. Я считала, что прекрасно справляюсь с ролью беспечной, раскованной, почти разведенной женщины, но сквозь поверхностные слои он рассмотрел мою сущность, где скрывается скорбь, рассмотрел и не испугался.