Свободное падение

Все случившееся преподало мне ценный урок, но, к сожалению, было уже поздно. И все-таки, Мейзи, послушай совета глупой старой женщины: не принимай свою семью как должное. Проводи с ними большую часть дня, не бывай слишком занята, чтобы побыть с любимым человеком, потому что в один прекрасный день у тебя могут остаться только воспоминания, а возможно, не будет даже их.

Береги себя,

Джудит Ханниган».

Я прочитала письмо дважды, в горле застрял комок. Хотя послание и было довольно формальным, я могла заметить вину и боль, сквозящие между строк. Она едва знала сына, а теперь его больше нет, и она никогда не сможет это изменить. Я снова почувствовала ненависть к Люку за то, что мне придется рассказать все эти кошмарные вещи о нем его матери. Как она тогда будет себя чувствовать? Как она сможет пережить этот ужас после того, как ее и так уже захлестывают вина и горе?

Я закрыла глаза и запрокинула голову.

– Я ненавижу тебя, Люк, – прошептала я. Хотя это и не было правдой. Даже после всего, что он сделал, я не смогла бы его ненавидеть, мне было просто невыносимо, что он оставил меня здесь одну.

И вдруг до меня дошло. А должна ли я говорить всем правду? Никто, кроме меня и Люка, не знал, что это был он. Полицейские не выяснили ничего важного. Они никак не смогли бы связать Люка с вещами, которые он мне отправил, или со смертью Сэнди. Мне действительно было необходимо разбивать сердца стольких людей? Я подумала о своих воспоминаниях о Люке. Каждой частичкой своего существа я пожелала не знать о нем правды. Если бы я могла стереть эту информацию из своей памяти, я сделала бы это в ту же секунду. Так зачем же я собиралась так же ранить других людей? Зачем я планировала рассказывать все это его матери, если уже ничего не изменить? Ведь ничего хорошего из моей правды не выйдет. Чем дольше я думала об этом, тем больше сомневалась в своем решении.

Я снова перечитала письмо от мамы Люка, теперь уже глядя на него с другой точки зрения. Она так гордилась сыном, но если бы она знала правду, что бы с ней стало? Люк был мертв, он уже был наказан за содеянное, от того, что они узнают правду о нем, всем будет только хуже. Но в глубине души я понимала, что если решусь на такое, мне придется врать каждому близкому мне человеку, чтобы не опорочить память о том, кого я любила. Я даже не знала, что хуже...

– Тук-тук?

Я быстро подняла взгляд и увидела, как в дверь заглядывает Алекс, очевидно ожидая, что я разрешу ему войти.

От вида его улыбающегося лица всепоглощающий ужас внутри меня, казалось, немного отступил. Мои губы даже дрогнули в ответной улыбке, когда я махнула ему. Он открыл дверь, и позади него я заметила рыдающую маму. Она практически оттолкнула моего брата-близнеца с дороги. Забежав в палату, она заключила меня в столь необходимые мне материнские объятия. Я обняла ее в ответ, устроив голову у нее на плече, и расслабилась. Слезы вновь покатились по моим щекам.

***

Врачи постоянно приходили и уходили. Никто не говорил ни о Люке, ни об автомобиле. Алекс все время болтал о всякой ерунде, выдавал шутки про больничную еду и про то, как хорошо и тихо дома без меня. Я бы даже, возможно, поверила ему, если бы он не держал мою руку, не отпуская, уже больше часа.

Когда я начала уставать, раздался стук в дверь и в палату вошел врач. Все подняли на него взгляд, но он обратился только к моему отцу и жестом указал, что им нужно поговорить в коридоре. Папа встал.

– Может, я должен разрешить чей-то спор? – пошутил он и, пожав плечами, вышел из комнаты.

– И что это значит? – спросил Алекс, смотря на дверь, как будто мог расслышать, о чем там говорят, если хорошенько сосредоточится.

Мама пожала плечами.

– Наверное, обсуждают, когда мы сможем забрать твою сестру домой. Может, им нужна кровать для кого-то еще? – предположила она.

Через пару минут дверь снова открылась. Папа вошел и плотно закрыл ее за собой. Он выглядел немного озабоченным и напряженным. Похоже, ему не нравилось то, что происходило.

– Мейзи, здесь полиция, они хотят задать тебе несколько вопросов об аварии. Как ты себя чувствуешь? Мы можем попросить их вернуться завтра, – предложил папа, наклонив голову и смотря на меня с беспокойством.

Я сглотнула. Вот оно. Пора решать. Но я все еще не знала, что делать.

– Гм... Я в порядке, – ответила я. Мои ладони тут же начали потеть, и, выпустив руку Алекса, я вытерла их о простыни, пока неловко пыталась поудобнее усесться на кровати.