Свободное владение Фарнхэма

– Ах, да! Не могу точно сказать, когда именно она узнала о том, что с ним сделали. Единственное, что я знаю, это то, что она сердечно поговорила даже со мной, настолько она была рада. Рассказывала мне, что Понси все устроил и убеждала меня, что Дьюки просто великолепно. В своих новых одеждах. и все такое. Она разодела его в ливрею, вроде тех, которые носят слуги здесь, наверху. Ведь здесь не носят рубищ, вроде твоего. Она даже нацепила на него украшения. Понс на все согласен. Дьюк сущий подарок. У него слуга из прислуги Понса. Не думаю, чтобы он хоть палец о палец ударил. Он просто любимая игрушка Грэйс. И ей это все очень нравится.

– А самому Дьюку?

– Вот об этом-то я и хотел рассказать, Хью. Дьюк ничуть не огорчен тем, что с ним произошло. Ведь он теперь как сыр в масле катается. Он чуть ли не покровительствует мне. Можно подумать, что я, а не он ношу ливрею. Имея такую защиту, как Грэйс, которая по его мнению крутит боссом как хочет, Дьюк решил, что устроен капитально. И это действительно так, Хью. Но я ничего не имею против. Я понимаю, что он уже привык к этому транквилизатору, который принимают слуги.

– Так ты, значит, считаешь, что это очень хороший способ устроиться капитально – когда тебя хватают, опаивают, кастрируют, а потом держат в постоянном опьянении так, что тебя больше ничего не волнует? Джо, ты удивляешь меня.

– Конечно, это так! Хью, постарайся отбросить свои предрассудки и взгляни на вещи трезво. Дьюк счастлив. Если не веришь, я провожу тебя к ним и ты сам сможешь поговорить с Дьюком. Или с обоими. Как хочешь.

– Нет, боюсь, что это будет слишком тяжелым зрелищем. Я согласен, что Дьюк счастлив. Но ведь если напоить человека этим чертовым Счастьем, он будет счастлив и тогда, когда ему отрежут руки-ноги и начнут перепиливать горло. Но того же эффекта можно добиться и с помощью морфина. Или героина. Или опиума. В этом нет ничего хорошего. Это настоящая трагедия.

– О, не надо устраивать мелодраму, Хью. Все это относительно. Дьюка все равно рано или поздно кастрировали бы. Ведь держать слугу такого роста в качестве жеребца просто противозаконно, и ты сам об этом знаешь. Поэтому практически нет никакой разницы – случись это на прошлой неделе, или на будущий год, или после смерти Понса. Единственная разница – в том, что он счастлив, живя в обстановке роскоши, а не надрываясь в шахте или на рисовом болоте или еще где-нибудь, поднявшись повыше. Среди слуг, конечно. – Джо, а ты знаешь, как ты стал разговаривать? Как какой-нибудь белый апологет рабства, рассуждающий о том, как здорово живется черненьким: сиди себе на завалинке, пощипывай свое банджо, да распевай гимн.

Джо заморгал.

– Неправда!

Хью Фарнхэм почувствовал, что его разбирает злоба, и слова его были без жалости:

– Давай, давай! Утверждай, что это не правда! Ведь я не могу перечить тебе. Ты ведь теперь – Избранный. А я – ничтожный слуга. Масса Джо, позвольте я поправлю ваш балахон. А в каком часу сегодня собирается Клан? – Молчать!

Хью Фарнхэм замолчал. Джо тихо продолжал:

– Я не собираюсь пикироваться с тобой. Возможно, что тебе все действительно представляется в таком свете. Но если это так, то неужели ты ждешь, что я буду соболезновать? Просто все радикально переменилось – и как раз вовремя. Раньше я был слугой – теперь я уважаемый бизнесмен, причем у меня есть все шансы стать благодаря браку племянником в какой-нибудь благородной семье. Неужели ты думаешь, что я теперь брошу все это? Я не смог бы пойти на попятную, даже если бы захотел. Да еще ради Дьюка! Я бы не сделал этого ни ради кого, не буду лицемерить. Когда-то я был слугой, теперь слуга – ты. Так в чем же дело?

– Джо, но ведь ты всегда был просто наемным работником, с которым всегда хорошо обращались. Ты же не был рабом.

Глаза молодого человека вдруг заблестели, а лицо напряглось и приняло такое выражение непреклонности и суровости, которого Хью никогда раньше не видел.

– Хью, – мягко сказал он, – тебе никогда не приходилось проезжать на автобусе через Алабаму? В качестве «ниггера»?

– Нет.

– Тогда лучше помолчи. Ты просто не знаешь, о чем говоришь. – И помолчав, продолжал: – Ну, ладно, хватит об этом. Давай поговорим о деле. Я хочу, чтобы ты узнал, что я уже сделал и что я собираюсь делать. Эта идея насчет игр – самая лучшая из когда-либо приходивших мне в голову.

Хью не стал спорить насчет того, чья это была идея. Он продолжал слушать, в то время как молодой человек говорил, все больше распаляясь. В конце концов, Джо отложил перо и откинулся назад.

– Ну и как тебе все это? Есть какие-нибудь предложения. Помню, когда я предложил это дело Понсу, ты внес кое-какие ценные дополнения. Так что, если ты будешь продолжать оставаться полезным, для тебя в этом деле всегда найдется теплое местечко.

Хью колебался. Ему казалось, что планы Джо слишком обширны для рынка, который был всего лишь потенциальным и спрос на котором еще нужно было породить. Но сказал он только:

– Может быть, стоило бы с каждой колодой продавать, не повышая цены, книжку с правилами.