Свободные миры

– Фига. Для переработки в биомассу, из которой и растят новых солдат.

– Ого, – выдохнул Цыган.

– Вот тебе, и ого, – усмехнулся Ромыч. – Я тут эту ситуацию обмозговал, и потому, вас всех здесь собрал. Будем совместное решение принимать, чтоб потом криков и стонов не было, что кто-то и чего-то не знал. Как здесь решим, так и поступим.

Откликнулся сидящий на земле Червонец:

– Говори, Ромыч. По любому, оттого, что ситуацию раскидаем, хуже не будет.

– Тогда так, – контрабас расстелил на траве плащ-палатку и, достав ноутбук, добытый еще в первые же зачистки, и ранее принадлежавший американскому комбату, вывел на экран подробную карту местности. – Смотрите, парни, – все наклонились поближе. – Мы, вот здесь, боевой сектор Д341, форт 77, рядом наши батальонные 78-й и 75-й. Нестыковок не видите?

Ответил Дава:

– Нет 76-го форта.

– Правильно, его достроить не успели, а он от нашего всего в трех километрах. Там только второй ярус сделан, вода есть, вытяжка работает, так что жить можно. Сверху там привалило все во время обстрела, а потом бурьяном заросло, никто и не подумает, что там кто-то есть.

– А пройдем как? – спросил Дава.

– Подземная галерея есть, недостроенная. Как раз в этой балке, к выходу чуть ближе. Я ее замаскировал, а когда отходить будем, то подорвем ее за собой.

– А как узнаем, что выходить пора, да и как выйдем, если вход завалим?

– Внизу два люка есть, изнутри закрыты, сверху земля, можно выйти, я пробовал.

– Согласен, – принял для себя решение Дава.

– А я, нет, – возразил Толстый, комод-три. – Мы, значит, спасемся, а парни из роты подыхать должны? Это хрень, и я, на такое спасение не подпишусь.

– Никто и не предлагает заныкаться сейчас и бросить роту, но если что-то пойдет не так, то мы отойдем сюда. От нашей стрелковой позиции, по распадку, сюда двести метров. Без разницы куда отходить, что в форт к своим, что в схрон наш потайной. Короче, мнения разделились, – Ромыч захлопнул ноутбук и встал. – Голосуем.

Из 23-х человек, за – проголосовали девятнадцать, против – четверо. Впрочем, даже те, кто был против, от взвода не отделялись, и рапорта на перевод не подавали. Коллектив подобрался на редкость дружный, а прошедший месяц дороги и совместной службы, дорогого стоил. Конечно, это не семья, но все же, что-то очень близкое к ней.

Приняв такое решение, три дня, как хомяки, солдаты таскали в свой потайной захоронок все, что им могло помочь пересидеть наступление горрилоидов. Впрочем, чтоб не вызвать ненужных расспросов и тем более каких-то подозрений, про батальон тоже не забывали.

Как это случается в Российской армии, батальон в оборону посадили, задачи нарезали, а вот про снабжение забыли. И ладно бы продуктов не хватало, но элементарная путаница с боеприпасами, вызывала даже не раздражение, а неистовую злость каждого нормального офицера, от взводного до комбата включительно. Уж кто-кто, а они понимали, что свой взвод или батальон не бросишь, и придется в этом бункере посреди степи, или выстоять, или полечь, вместе со всем своим подразделением. Например, в их роту вместо боекомплектов для ПКВТ, привезли снаряды для САУ, а вместо 82-х миллиметровых мин, несколько десятков ПЗРК, которые здесь и сейчас, нужны были мотострелкам как собаке пятая лапа. И такая чехарда с неразберихой, царила повсеместно. Постепенно все настраивалось, и теперь, половина заказанного ротой боезапаса поставлялась, как и положено, но время поджимало, а потому, второй взвод своих поисков не прекращал, а однажды, они нашли то, чего найти, никак не ожидали. В одном из укрепрайонов, наиболее отдаленном от их расположения, при осмотре второго яруса, Дава нашел тела нескольких десятков мутантов, и при каждом УБК.

Решив не торопиться, и снова посоветовавшись сообща, взвод единодушно решил, что все сдавать не резон, а для начала, на пробу, надо притянуть в батальон только два боевых комплекса. Как показали дальнейшие события, поступили они абсолютно верно. Как только комбат созвонился со штабом и доложил о ценной находке, как буквально через полчаса примчались особисты, а с ними один из эльфийских наблюдателей при штабе полка. Изъяв УБК, эльф уехал, а особисты, непонятно почему, проявили совсем не свойственное им рвение, выпытывая, не затаили ли солдаты где-нибудь, по-тихому, какую-нибудь детальку с этого оружия. В итоге, солдаты стали подумывать, а не набить ли этим оборзевшим чекистам по морде лица – война все спишет. Однако вмешался комбат, и особисты, так и не получив признания от бойцов в сговоре с каким-то «Акинаком», уехали восвояси.

– Скоты! Помоешники! – глядя вслед отъезжающим чекистам, выкрикивал Толстый. – Гниды лагерные! Крысы!

– И чего это на них нашло? – удивился Ромыч. – Как будто чей-то заказ отрабатывают.

– Слушайте, парни, а что это за «Акинак», про который они у нас выспрашивали? – спросил Червонец.

– Ты чего, – отозвался Дава, – телек не смотришь?

– Деревенские мы, – съехидничал Червонец, – пашем от зари до зари, некогда нам зомбоящики ваши городские смотреть.

Дава повернулся к нему: