Свободные миры

Толстый убрал носитель информации обратно в нагрудный карман потрепанного кителя, а Зяма достал из холодильника четыре бутылки пива, и то, что часто снилось Толстому во сне во время службы, большую вязанку настоящей жирной донской селедки – шамайки.

– Отметим твое возвращение домой, братка, – сказал Зяма, ставя все добытое в холодильнике на стол. – Сколько же мы с тобой не виделись?

– Почти год.

– Точно, – подтвердил Зяма.

Почти в полной тишине, они распили по первой бутылке, и Толстый, спросил:

– Слышь, дружбан. Ты говорил, что приподнялся, как, если не секрет.

– Да, секрета нет никакого. Ты ведь помнишь, что я в скины подался?

– Ну, то еще при мне было.

– Сколотил свою команду, пару акций провели, а потом полицаи на хвост сели крепко. Думал, что все, или зона, или в бега. А тут на меня, знаешь, кто вышел?

– Кто?

– ВКР, – со значением произнес Зяма.

– А что это?

– Вольная казачья республика, лет шесть назад возникли, в 2009-м, кажется. Им Кудрявцев мои координаты скинул, попросил присмотреть.

– А причем здесь скины и казаки, ты ведь с ними никогда не контачил?

Зяма щелкнул пальцами правой руки и, наклонившись поближе к Федору, почти прошептал:

– Толстый, там такой клубок, что сам черт ногу сломит. Там тебе и казаки из ВКР, и «акинаки», и немцы непонятные, и вояки, и даже, авторитеты криминальные. Там общего, только одно – черных нет, а для нас, это основное, – он приподнялся, сделал хороший глоток пива, и продолжил: – Теперь, мы с фашизмом и прочим нацизмом завязали. Организовали военно-патриотический клуб «Воин Тихого Дона», готовим молодежь, наркоманье гоняем, и даже, блин, полиции помогаем. Вот это, – он обвел вдоль стен рукой, – все, нашему клубу принадлежит, ну, половина спорткомплекса, а я, замначальника клуба.

– Неплохо, – одобрительно заметил Толстый, всегда с подозрением относившейся к увлечения Зямы, фашистскими идеями. Хоть и не читал никогда ни одной листовки, что друг притаскивал, но то, что фашизм есть зло, он усвоил с раннего детства. То ли дело – патриотизм, борьба за свой народ, звучит гораздо лучше. Толстый спросил: – А в городе как, перемены какие?

– По разному. С одной стороны, заводы вновь открываются из-за этих Врат, сбыт растет, мест рабочих больше, а с другой, людям платить еще меньше стали. А если кто-то возмущается, то пинком под зад всю рабочую смену, а на их место гастарбайтеров из Узбекистана или Китая – эти не никогда возмущаются. «Ростсельмаш» приподнялся сильно, «Роствертол», «Ростпродмаш», «Алмаз», «Донтабак», «Горизонт», да все в гору пошли, а особенно, кто связан с техникой и жратвой. Опять же военных в городе много – реанимируют систему военных учебных курсов и народ набирают. Однако служить сейчас не в моде, да и за ушастых свое здоровье гробить, а то и жизнь, кайфа нет. В общем, все как всегда.

Толстый продолжил спрашивать:

– Так значит, с фашизмом ты покончил?

– Ага, – подтвердил Зяма. – Понимаешь, разъяснили мне кое-что. Ведь все эти: таджики, узбеки, негры, кавказцы, они есть только следствие проблемы, а причины в другом, совсем в другом. Человек, он ведь как зверь, всегда ищет, где добыча больше, опасности меньше и места привольней. Так же и гастарбайтеры эти – они хотят кормить свои семьи, и готовы для этого пойти на все, работать на любых производствах, а если совсем дела плохи, то грабить и воровать. Но, их обложили со всех сторон, и они, видят только один путь – на север. Для этого, им создали все условия: границ почти нет, все покупается и продается, а власть только болтает, да тупорезам и алконавтам, по телеку хрень впаривает. Вот они и прут, лишают наших работы, а от этого проблемы, и у нас, и у них. Сталкивают лбами, как всегда. А в итоге, вместо того чтобы приводить в порядок свою страну, мы ее же и разрушаем. Тратим время на борьбу совсем не с теми, с кем надо.

– И что, вы хотите что-то изменить?

– Пытаемся, – как-то невнятно ответил Зяма, встал, потянулся, и спросил: – Ну, на боковую?

– Пожалуй, – согласился Толстый.

Утром Толстый проснулся рано, и оттого, что кто-то на него пристально смотрел. Он открыл глаза, точнее один, так как второй заплыл огромным фингалом, и увидел сидящего рядом, средних лет, подтянутого человека в казачьей форме.

– Что? – спросил он казака.

– Норма, – коротко ответил тот. – Свои, не переживай. Ты, что ли, имеешь информацию для «акинаков».

– Угу, – подтвердил Толстый, попробовал встать на обе ноги, но правая не нашла точку опоры, подломилась, и парень растянулся на полу.

Казак кинулся к нему, помог ему приподняться, а Толстый, виновато улыбнувшись, сказал:

– Никак не привыкну, что ступни нет.

– Мина? – участливо спросил казак.

– Нет, – не стал врать Толстый. – БМП, специально, чтоб информацию доставить. По-другому, было никак.

Казак помог ему сесть на диван, и сказал:

– Что же, раз ради дела, сам себя покалечил, то дело того стоит, так? – Толстый кивком подтвердил, и казак, протянув ему руку, представился: – Атаман Геронского казачьего Войска, Ермаков.

– Федор Толстов, – отозвался Толстый, пожимая крепкую и сильную руку атамана.