Свободные отношения

Прохожусь мимо книг, цепляясь взглядом за названия, потом выглядываю в окно — здесь вид уже не на город, а на большой зеленый двор, потом разворачиваюсь к столу, погруженному в творческий беспорядок. Сразу видно, что стол здесь для дела, а не для красоты — папки, блокноты, бумаги. Полный бедлам. Как он только во всем этом не теряется?

Я уже хочу уйти, но тут взгляд цепляется листок в клетку, лежащий поверх клавиатуры. На нем целый столбик фамилий, написанных небрежным размашистым почерком Неманова. Возможно, я бы не обратила на него внимания, но там числились те, кто был в моем собственном списке. Списке тех, кто находился под подозрением.

Его перечень гораздо больше, одиннадцать человек. Внимательно читаю. Запоминаю, жалея, что под рукой нет телефона.

— Что ты делаешь? — интересуется Рома, лениво привалившись плечом к косяку и наблюдая за моими действия.

— Тайну коммерческую ищу, — выдаю не задумываясь, еще раз пробегая по столбику фамилий. Вроде все отложились.

— Жаль разочаровывать, но на столе, дома я их не храню, — усмехается Неманов и идет ко мне.

— Очень жаль. Я думала, найду компромат, и буду тебя шантажировать.

— Ну-ну. И что тебя заинтересовало, — подступает вплотную, руками за талию обвивая, к себе притягивает.

— Например вот этот список, — показываю бумажку, что держу в руках.

— Список как список, — жмет плечами.

— Кто эти люди?

— Какая разница?

Чувствую, как напрягается от моего допроса, что-то не так здесь, не чисто.

— Ты им премию левую отписываешь, да? — выдаю идиотскую версию, чтобы его бдительность притупить.

— Чего-о-о-о? — выдает пренебрежительно.

— Того! У меня на прошлой работе начальник всегда писал на бумажке список тех, кому даст премию. А второй список писал черной ручкой — это те, кому хрен полагался вместо премии.

— Глупость какая!

— Почему глупость?

— Да потому! Кто будет писать эти дурацкие списки ради премии, у нас бухгалтерия этим занимается. Приказ спустил и все, дальше их заботы.

— Тогда зачем этот список?

— Что ты к нему докопалась?

— Ты юлишь, поэтому мне интересно.

— Даже не думал юлить…

— Еще как юлишь! Поэтому сразу возникают подозрения, что не все тут чисто. Ты занимаешься чем-то нехорошим? — наседаю на него, чувствуя, что злится.

— Я? — возмущается, — да если ты хочешь знать, вот эти, кто в списке, херней какой-то занимаются.

— В смысле, — удивленно глазами хлопаю, а сама жадно впитываю каждое слово.

— Варь, забей, — недовольно отпускает меня, забирает список, комкает и выбрасывает в ведро.

— Ты во что-то вляпался?

— Нет!

— Да как нет то?! Я же вижу!

— Что ты видишь?

— Ты аж побелел, когда начала расспрашивать.

— А какая тебе, собственно говоря, разница? — произносит вспыльчиво.

Черт. Не говорить же правду, поэтому вру:

— За тебя волнуюсь, дурак!

Неманов замолкает, недоверчиво глядя в мою сторону

— С чего бы это.

— Не знаю! Саму бесит! Но волнуюсь! Давай рассказывай! Иначе я к ним сама подойду, чтобы выяснить в чем дело!

— Что ж ты такая приставучая, Варь? — спрашивает, но уже мягче. Его настроение чудесным образом поменялось.

— Рассказывай, — шиплю сурово.

— Да нечего тут рассказывать. Нечего! Просто последние две сделки, которые я курировал сорвались.

— И причем здесь эти? — киваю на мусорную корзину.

— Притом, что они могли знать подробности, и слить их кому-то на стороне.

Оп-па, значит Неманов тоже крыс выискивает. Похвально.

— Как они могли знать?

Ромка со вздохом наклоняется, достает скомканную бумажку, расправляет ее и кладет на стол:

— Вот этот, — тыкает в уже знакомую фамилию, — участвовал в подготовке проекта. Эти занимались документами. Этот знал о переговорах. Этот мог прочитать письмо от инвестора. Через этого проходит информация о земельных участках, выставляемых на продажу. А вот этот зачем-то заходил в мой кабинет в мое отсутствие. А этот из нашего it-отдела, и в то время занимался обновлением программного обеспечения.

— Ух ты, — тяну, судорожно соображая. Информация важная, мне надо срочно поделиться ей с Ильёй.

— Я собрал здесь всех, кто так или иначе оказывался по близости, кто мог узнать подробности и слить их. Осталось только выяснить, кто из них стоит за срывом сделок и переговоров. И пинком под задницу, с такими рекомендациями, чтобы даже в сельский магазин не взяли самогоном торговать.

— Угу.

— Угу? И это все?

— Я думала будет страшная тайна, что-то из ряда вон, а тут ничего особенного, — беспечно жму плечами, включая легкомысленную бабочку, которая ничего не поняла.

— Я тут с ней сокровенным делюсь, а ей ничего особенного, — наигранно сердито выдает Неманов. — кажется кто-то сказал, что переживает обо мне.

— Я соврала, — улыбаюсь, видя, как темные глаза хищно прищуриваются. — мне просто было любопытно.

— Удовлетворила свое любопытство?

— Да. Но оно того не стоило.

— Злюка, — усмехается, а потом с поучительным тоном добавляет, — а ромашки, между прочим, я все-таки тебе дарил.

— Угу. Разве что во сне.

— Нет-нет, дарил. Ты еще стояла с ними посреди кухни, как блаженная и улыбалась.