Свободные отношения

Шторка отодвигается в сторону, и Варька нерешительно делает шаг вперед.

А у меня челюсть на пол и слюни по подбородку.

Черное платье, обтягивает ее как вторая кожа. Бедра стройные, талия узенькая. Но главное — это декольте! Глубокий, квадратный вырез в котором во всей красе видна ее грудь. Те самые роскошные сиськи, на которые я в начале повелся. Шевелятся в такт ее движениям, поднимаются, когда делает вдох и томно опускаются на выдохе. Варька под моим взглядом тушуется, смущенно улыбается и пытается край выреза подтянуть повыше, прикрыть красоту, от которой фантазии сразу в горизонтальную плоскость переходят.

Мне хочется орать: да оставь ты платье в покое! Не трогай! А то руки оторву!

Вместо этого осипшим голосом произношу:

— Покрутись.

Лисовая неуверенно топчется с ноги на ногу и начинает поворачиваться вокруг своей оси. Сзади красиво открыт верх спины. Задница плотно обтянута темной материей. Конечно, можно было бы подкачать, покруглее сделать, но и так очень даже ничего. Ножки ровные, еще бы на шпильки тонкие заставить ее забраться — вообще супер было бы.

Кто-нибудь может мне объяснить, какого хрена она все это прячет? Скрывает под невыразительной блеклой одеждой с китайского рынка? Это выше моего понимания. Любая, имея в своем арсенале такие буфера, стремилась бы подчеркнуть их, извлечь максимум пользы из того, чем природа наградила.

Любая, но только не Варя. Эта продолжает стесняться сама себя, прикрываться, натягивать ткань на грудь.

— Ты очень красивая, — произношу искренне, не таясь разглядывая ее фигуру.

— Спасибо! — снова скованная улыбка, и Лисовая делает шаг в сторону кабинки.

— Ты куда?

— Переодеваться.

— Зачем? — смотрю на нее в полном недоумении. Я хочу, чтобы сегодня вечером она была в этом платье!

— Неудобно, — Лисовая жмет плечами, — не вздохнуть, не пошевелиться.

А ты не прыгай, как коза-дереза и не дыши как паровоз!!!

— И вот это, — пальцем на свою грудь указывает, — неприлично. Все наружу.

Да все мужики в радиусе километра твои будут! Может я даже поревную, для разнообразия.

— Варь, ерунду не говори! — Очень красиво и ничего неприличного нет! Справедливости ради скажу, что платье действительно красивое и ни капли не пошлое и не вульгарное. Все в нем как надо. Я видал куда более откровенные наряды. — Все. Мы его берем. Прямо в нем и поедешь!

— Ром, — произносит с укором, — ты сам не видишь, что все вываливается?

Вижу! Мне это нравится!

— Не преувеличивай, ничего у тебя не вываливается, — произношу категорично и иду на кассу, оплачивать.

Варя мне в спину чего-то причитает, но я не слушаю, потому что все решил.

Она пойдет в этом платье. Точка.

***

Из бутика выходим в полном молчании. Я раздражен, но вместе с тем испытываю какое-то ненормальное возбуждение, и изо всех сил пытаюсь не пялиться на ее открытую грудь, а Варька красная, как вареный рак идет следом, не оставляя попыток хоть немного, хоть на сантиметр подтянуть выше край ткани. У нее не выходит. Я злорадствую.

Нечего! Пусть выползает из своей норы, и хоть на один вечер скинет с себя привычную шкурку серой Мышки.

Ресторан недалеко, через две улицы, поэтому добираемся до него за пару минут. Я помогаю ей выбраться из машины, галантно подаю руку

Варька тихо смеется и доверчиво льнет ко мне. Такая милая, ласковая, что опять совесть за яйца кусает. Правда не сильно, скорее для виду, чтобы не расслаблялся.

Сам ужин проходит в приятной обстановке. Наш столик в стороне от остальных людей, поэтому Варвара постепенно успокаивается, перестает судорожно дергать несчастное платье, лишь изредка прикасаясь к вырезу рукой, чтобы убедиться, что ее прекрасные титьки не вывалились полностью на всеобщее обозрение.

С ней как всегда хорошо. Можно расслабиться. Не строить из себя самого умного, самого пи***того. Можно просто общаться, смеяться. В такие моменты я ее просто обожаю, за то чувство внутреннего умиротворения, которое она дарит, за свет, которым она так щедро делится, не требуя ничего взамен.

Вечер без спиртного. Я за рулем, а Варе даже бокала вина не заказываю, памятуя о том, во что она превращается, когда выпьет. Нам и так здорово.

Потом едем домой, и в машине будто на высоковольтной линии. Гудит, сверкает от напряжения.

Я хочу ее, и судя по тому, как загадочно блестят у Мышки глаза — она тоже завелась, почувствовала притяжение, искру.

Если у нас все получится, так как мне этого хочется — я буду каждый день ей новые платья покупать и по ресторанам выгуливать.

Едва переступаем через порог, как я на нее набрасываюсь. Жадно впиваюсь в губы, подталкиваю к стенке, наваливаясь сверху. Варя отвечает на поцелуй, но когда пытаюсь забраться ей под юбку, упирается, хватает меня за руки, пытаясь остановить.

— Чего? — смотрю на нее мутным взглядом, а у самого сводит внутренности от нетерпения.

— Пойдем в комнату.

— Не хочу! — снова тянусь к ней, но она уворачивается.

— Рома, тут неудобно.

Все удобно! Вон Ирка как вопила, когда посреди прихожей натягивал… Бл**ь.