Свободный

– Честный ты, да? Разглагольствуешь о моих минусах, забывая о своих? – едко фыркает Дуглас.

– Я не забываю о них, а работаю над ними, в отличие от тебя. И да, я честен. Я со всеми честен и ни от кого ничего не скрываю. Я открыт для всех, – уверенно отвечаю.

– А как же твой брат, а, Тьяго? Ты орёшь о том, что никогда не скрывал своей ориентации, но он ведь не знает…

По моей спине проходит холодок. Он не может так со мной поступить.

– Я ухожу. Больше не преследуй меня и живи счастливо. – Делаю шаг к двери, но Дуглас хватает меня за локоть.

– Убегаешь от честности, как обычно, Тьяго. Ты всегда так поступал, потому что именно ты лжец. Раз ты настолько открытый и свободный в своих пристрастиях, так какого хрена трусишь перед своим братом-убийцей, а? Люди же такие понимающие. В семье, по твоим словам, всё просто, и, конечно же, он примет тебя, обсасывающего члены, снова обратно, верно? Но почему-то ты скрываешься в Америке. Всеми силами вцепился в эту страну только бы не возвращаться назад, потому что знаешь, что там ты сдохнешь. И твой брат не посмотрит на то, что ты его родственник, когда узнает, что ты анальная шлюха.

Мне становится гадко и обидно от его слов. Меня как будто дерьмом облили и подожгли, и теперь я жутко воняю.

– Ты не смеешь…

– Смею, ещё как смею, Тьяго. Раз ты прошёлся по всем моих грешкам, давай вспомним твои, – неприятно ухмыляясь, Дуглас отталкивает меня от себя.

– Прекрати. Тебя не касаются отношения с моим братом, я…

– Да, что ты, Тьяго? Чем ты стал? Ничем. Именно ничем и даже не никем. Ты моешь полы в убогой забегаловке, хотя я предлагал тебе прекрасную жизнь. Ты мог получить образование, мог не думать о деньгах, мог открыть себе новую дорогу, законный путь в мир Америки. И на что ты это променял? На дерьмо, которое убираешь. Тебе ближе оно, потому что ты ничтожество. Шлюха. Говно. Проститутка. Жалкий пидор. А кто я? Я авторитетный, богатый, успешный и полный возможностей нормальный мужчина, у которого вся жизнь впереди. Но я могу ошибаться. Да, я могу. – Задерживаю дыхание, когда Дуглас, делая паузу, низко смеётся, походя на психопата.

– Докажи мне, что я ошибаюсь, Тьяго. Давай докажи, что я не прав, и людское слово ничего не значит, как и отношение к меньшинствам на высоких постах. Докажи мне, что если я признаюсь в том, кто я такой, и выберу постоянные задницы, то никто не позволит себе лишить меня моего статуса. Докажи, что это безопасно. Давай научи меня, как нужно жить, Тьяго, раз ты такой честный у нас. Покажи мне на своём примере, что твой брат примет тебя вот таким, и я возьму все свои слова обратно. Признаюсь во всём и поставлю твоё слово на первое место. Я буду смиренно принимать оскорбления и сносить осуждающие взгляды. Буду полноценным и открытым, как ты. Я отдам тебе себя полностью. Это же твоя мечта? Чтобы мы с тобой жили вместе, выгуливали грязную дворнягу, ходили в рестораны и, не скрываясь, сосались на каждом углу, верно, Тьяго? – Дуглас касается моей щеки и проводит по ней пальцами.

– Так теперь всё в твоих руках. Давай, ты у нас смелый, честный, открытый, свободный, а я неуч. Покажи мне то, что ты не трус, и я с радостью отвечу тебе тем же. Докажи, что убийца оставит тебя в живых после того, как ты открыто ему скажешь, что ты пидор. До встречи, тигрёнок, на том свете. Вот где мы сможем быть вместе. Только там. – Хлопая меня по щеке, Дуглас выходит из уборной, а я скатываюсь по стене.

Мне даже не больно, а грязно, потому что он прав. Я всегда считал себя порядочным человеком, слушающим сердце, но у меня есть человек, которого я боюсь. Есть брат, от которого я скрылся и сменил все номера. Есть кошмар, который до сих пор снится мне по ночам и не отпускает меня. Есть шанс дать любимому другую жизнь.

Глава 44

Дуглас

Я никогда не был подходящим человеком для того окружения, которое для меня выбрали. Я не был хорошим. Не был честным. Не был милым. Я грёбаный мудак. Законченный козёл. Паршивая овца. И мне комфортно так жить. Комфортно было год назад, комфортно и сейчас. Мне хорошо, и срал я на этого Тьяго. Срал и прошло уже две недели с момента, когда я видел его в последний раз. Я ненавижу его каждый грёбаный день своей жизни. Просыпаюсь утром и ненавижу. Ем и ненавижу. Засыпаю и ненавижу.

– И тебя я тоже ненавижу. – Со злостью тяну поводок на себя и тащу собаку обратно домой. Она мне не нужна. Мне никто не нужен. Мне нормально одному.

– Забери его. Убей его. Хоть что с ним сделай, но, чтобы его больше не было, – рычу, бросая поводок своему шофёру. За спиной раздаётся скулёж. Сжимаю руки в кулаки, и появляется желание разбить, на хрен, что-нибудь.

Возвращаюсь домой и с силой хлопаю дверью.

– Тьяго, мать твою, почему ужином даже не пахнет? – ору, хватая со стола пустой стакан, и швыряю его в стену.

Молчание в ответ.

– Тьяго! Где тебя черти носят? Я хочу есть! Блять, приготовь мне хоть что-нибудь! – Ногой пинаю дверь в его спальню и вижу бардак. Перевёрнутые стулья, разодранную кровать, прокусанную обувь, обосанное покрывало. Грёбаный пёс.