Свободный

– Я запрещаю тебе со мной так говорить. Я тебя нанял…

– Да плевал я на это! – выкрикиваю и, подлетая к нему, толкаю в грудь. Я не дерусь. Никогда. Я не распускаю руки. Но сейчас эта ситуация выбивает всю почву у меня из-под ног. Я злюсь и не только, хочу врезать этому козлу.

– Ты шантажом заставил меня терпеть тебя. Думаешь, что я струшу и сбегу? Ни черта. Я остаюсь. Но не из-за тебя и твоих угроз, а из-за денег, которые ты мне платишь. Да. Ты это огромный кусок денег, и в тебе можно видеть только их. Ты не человек, а ублюдок, и очень жалкий. Меня не касаются твои тараканы, но я имею право знать, какого чёрта ты так со мной обращаешься! Я не видел Стеф всё это время! Угождаю тебе во всём! Ношусь с тобой, как с маленьким, и прощаю за всё, потому что умею это делать! А ты? Козёл ты, Дуглас. И мне не жаль, если кто-нибудь, кого ты когда-то унизил так же, как меня, хорошенько тебя отделает. А я руки о тебя марать не буду, но знай, – выставляю палец вперёд, подходя к нему вплотную, – заруби себе на носу, что я имею доступ к твоей еде. И если ты меня окончательно доконаешь, то будешь мучиться так, что больше никогда не посмеешь поступать с кем-то бесчеловечно. Ты запомнишь меня навсегда, Дуглас Бейкер. Хочешь войну? Я тебе устрою. Твоя одежда. Твоя квартира. Твоя еда. Твоя постель. Ты сам. Я очень сообразительный и знаю сотню способов, как сделать так, чтобы ты весь покрылся сыпью или же заслуженно ныл, сидя на горшке. Понял? А ещё раз бросишь в меня эту чёртову еду, я начну действовать. Закрой рот, Бейкер. Говорю я. – Боже, никогда в жизни меня так не молотил адреналин. Он другой. Он хочет драться. Он хочет выживать. Он хочет быть выше. Он хочет щёлкнуть по носу этого мужчину. Он хочет…

– У тебя есть власть и деньги. У меня есть мозг. Я предлагаю перемирие, ради тебя. Но я отработаю до последнего дня контракта и плюну тебе в рожу, когда буду уходить. Ты потеря этого общества и мира. Ты просто задница, которую никто не ценит, потому что ты это лишь сборище грубости и ненависти. До вечера, Дуглас. Ужин будет по расписанию, а потом я свалю, чтобы залечить те синяки, которые ты оставил на моём теле. И да, ты же прекрасно знаешь, что все побои означают насилие, да и караются законом. Пусть тебя не посадят, но ты как минимум глотнёшь дерьма. Свали с моего пути. – Толкаю его в сторону от двери, затем открываю её.

Думаю, что я говорил достаточно громко, раз Ширли шокировано и даже восхищённо смотрит на меня. Грязного. Вонючего. Злого.

Выхожу из здания и плюхаюсь на бордюр. Тяжело вздыхая, запускаю пальцы в волосы и жмурюсь. И что мне делать? Я явно вымотан, меня унизили, и я опасаюсь теперь встречаться с Дугласом. Он физически сильнее меняя. Один его удар, и я без зубов на всю жизнь, если, конечно, останусь жив. До сих пор не понимаю, за что он так ненавидит меня. Насколько же можно быть гнилым внутри, а с виду казаться бриллиантом?

Перед лицом неожиданно появляется бумажный стаканчик. Поднимаю взгляд и вижу мягко улыбающегося мне Бенжа.

– Видимо, снова паршивый день, Ди. Захватил для тебя кофе и сэндвич. Ты плохо выглядишь. – Он садится рядом со мной и передаёт еду мне в руки.

– Спасибо… это очень мило с твоей стороны. Я, правда, голоден и вымотан. Дуглас меня без соуса жарит при каждой встрече. Я так устал от него, – жалуюсь.

– Понимаю. От него все устали. Его терпят, потому что он платит хорошие деньги. Но я не планирую здесь задерживаться. Это только на время, потом вернусь в Канаду. Мне нужен опыт работы в этой фирме, – тяжело вздыхает парень.

– Значит, у тебя уже есть планы на будущее? – интересуюсь, отпивая кофе и откусывая сэндвич. Боже, я готов в него влюбиться, не будь он натуралом.

– Ага. Немного поработаю здесь, хотя бы полгода, потом уволюсь по собственному желанию и сразу же подам своё резюме в несколько фирм в Канаде. Раньше мне отказывали, так как я не работал такой с элитой, как Дуглас. Но теперь есть шанс.

– Тебя кто-то ждёт дома?

– Родители. Я один у них, поэтому они очень волнуются. А у тебя? То есть… твои родители тоже здесь? В Америке?

Кусок застревает в горле, и я отворачиваюсь.

– Боже, прости меня. Я не должен был спрашивать, видимо, тебе, в принципе, не везёт. – Бенж быстро понимает моё настроение. Его ладонь ложится мне на плечо, и он мягко его сжимает. Приятная волна проходит по моему телу. Так, это нужно прекратить.

– Они в Колумбии. Ты прав, я неудачник по жизни. У нас сложные отношения, их попросту нет. Мы не общаемся из-за того, что я гей, – выпаливаю, сбрасывая его руку, и со злостью кусаю сэндвич.

– Оу… эм, даже не знаю, что сказать. Ты что, открытый гей? И они тебя не приняли?

– Нет. Не приняли. Они меня прикончат, если я вернусь. Это позор, но скрывать то, кто я такой, не собираюсь. Я трахаюсь с парнями, и мне это нравится, чёрт возьми.

Бросаю взгляд на шокированного Бенжа. Я жду, что он отодвинется от меня, найдёт причину, чтобы уйти, так всегда поступают натуралы. Сначала боятся, а потом им интересно, что в действительности я могу.