Свободный и раб

Глава 6

В молчании спустились они на берег. Арн зашел в воду, чтобы смыть с себя сажу, и Угль сразу же принялся резать тростник. Отмывшись, Арн стал ему помогать.

Тростника здесь хватало, но в тех местах, где он рос, почва была топкая, илистая, и мальчики после каждого шага с трудом вытаскивали ноги. Что тупое и ржавое копье, что топор мало подходили для резки тростника, поэтому дело подвигалось туго. Попробовали они рвать руками, но из этого совсем ничего не вышло. Стебли были слишком упругие и не ломались, а острые, жесткие листья ранили пальцы.

Каждый раз, как кто-нибудь из них вытягивал ногу из ледяной трясины, разносился резкий, отвратительный запах болотного газа. Угль работал и думал о том, что тростник лучше заготавливать зимой — земля замерзает и не проваливается под ногами. Лучше-то лучше, да им выбирать не приходится. Ничего не поделаешь, раз надо, так надо. Не хотят мерзнуть — значит, будут здесь работать и завтра, и послезавтра, и еще много дней, пока не нарежут столько, сколько требуется. Если б сегодня нарезать хотя бы на половину той стенки в хижине, которую они начали делать, он был бы уже доволен. Но он надеялся, что у них останется еще и по охапке на подстилку, ночью ведь холодно спать на голой земле. Слой тростника, а сверху немного сухой травы да еще кусок парусины, чтобы завернуться, — чего больше желать! Он привык к гораздо худшему.

Угль украдкой взглянул на Арна: ну, как ему эта работа? Арн трудился на совесть, хотя дело было для него непривычное. Наверно, не хочет отстать от раба. А может, понимает, что лучше все-таки иметь какое-то укрытие на ночь, у него ведь даже одежды нет. Угль ухмыльнулся. Хоть он и не считал, что Арн это заслужил, он все-таки с радостью ждал той минуты, когда покажет ему найденный в сарае парус.

День близился к вечеру, когда они наконец остановились. Собственно, вечер уже наступил, но солнце еще не село, хотя оно прошло самую западную точку и теперь перемещалось к северу.

— Все, кончаем, — сказал Угль. — Нам же надо еще успеть заплести стенку, пока не стемнело.

Это были первые слова, произнесенные за время их работы на берегу. Арн-то был бы не прочь поболтать, но не знал, как начать разговор. О чем можно разговаривать с рабом? А Угль привык держать язык на привязи.

— Мы и так уже много нарезали, — отозвался Арн. — Хорошо, если унесем за два раза.

Они отмыли ноги, и Угль снова надел на себя свои лохмотья. Сейчас он был им рад. Они все же защищали его тело от острых листьев, когда он нес в охапке тростник. А вот Арну пришлось худо. Он был весь в царапинах и порезах, а кое-где даже выступили капельки крови. Да, им обоим нужна одежда, и здесь их тоже выручит парус. Угль уже почти придумал, как именно они ее будут шить.

Они сложили тростник у четырех дубков и сразу же отправились за остальным. Но все захватить им не удалось. Когда они спустились к фьорду в третий раз, Угль взял в руку копье.

— Пошли, — сказал он и зашагал вдоль берега в сторону лодочного сарая.

Арп постоял, недоуменно глядя ему вслед. Потом побежал вдогонку.

— А куда мы идем? — спросил он.

— Я хочу тебе кое-что показать. Это здесь близко.

И они пошли дальше. Сами того не зная, они думали в эту минуту об одном: первый раз они идут рядом, бок о бок.

Увидев разложенный на песке парус, Арн подпрыгнул и громко завопил. Потом бегом бросился к нему, упал на колени и потрогал, не веря своим глазам.

— Где ты его раздобыл? — Лицо Арна светилось радостным изумлением.

— В лодочном сарае. Он лежал там свернутый на камнях.

— Вот это да! Это же… это просто… — Арп не находил слов, чтобы выразить свой восторг.

— Вот именно! Это просто клад. Так что ночью ты не замерзнешь.

Угль рассмеялся. Впервые за долгое время. Он смеялся от гордости за свою находку и еще оттого, что у Арна было такое изумленное лицо.

— Мы разорвем его надвое, — с жаром заявил Арн. — Тогда у каждого будет по половине, чтобы ночью как следует закутаться.

— Нет, — сказал Угль, — так не пойдет.

— Что значит «не пойдет»? — В голосе Арна опять появились нотки раздражения, которые Угль сегодня уже слышал. — Это, между прочим, парус моего отца. Не нравится — вообще ничего не получишь.

— Получу, будь уверен. — Угль изо всех сил старался остаться спокойным. — Знаешь, давай лучше сразу договоримся, что парус этот — наш, общий. Закутываться ночью в целую половину вовсе не обязательно. А вот одежда на случаи холодов пам нужна обязательно. Но из чего же ее шить, если не из паруса? А останутся еще куски, так тоже наверняка для чего-нибудь пригодятся.

Всякий раз, как Угль начинал прекословить, Арна охватывал гнев. Да что он о себе мнит, этот раб? Распоряжается, принимает решения, мало того — отдает приказания! А он, Арн, должен делать, что ему велят! Ему даже страшно становилось. Откуда у этого раба такая власть?