Свободный и раб

— Потерпи, скоро увидишь, — поддразнил его Угль. — Если рассказать, ты не поверишь, до того это просто. Но только сперва ты чуток попачкаешься — нам понадобится здоровый ком глины. Знаешь яму, где девушки копали глину для кувшинов? Вот оттуда и возьмем… Ну ладно, пора приниматься за дела. Нас же еще хижина ждет, надо ее поскорее достраивать. Но сначала давай нарвем листьев белокопытника.

Они оба разом поднялись. Натруженные мышцы тут же дали себя знать, и Арн с тоской подумал, что скоро придется снова хлюпать по холодной топи и резать тростник. В голове мелькнуло, что это все-таки работа для раба — пусть бы Угль ее и делал. Но Арн тут же отогнал эту мысль прочь. И сам себе удивился: а ведь за сегодняшнее утро он первый раз подумал об Угле как о рабе.

Вскоре они уже рвали крупные сердцевидные листья белокопытника, который в изобилии рос неподалеку от родника, в низине, где земля всегда влажная. Нужно им было немного, и они живо с этим управились.

— Давай окунем их в родник, — предложил Угль. — Может, на листьях удержится хоть чуточка воды, тогда нам будет чем размочить глину.

Так они и сделали. А Арн еще свернул один лист, сделав из него остроконечную чашу, и наполнил ее водой. Сосуд был не очень надежный, но, может, все же удастся донести немножко до ямы, где берут глину. Он не сказал об этом Углю. Пусть это будет неожиданностью, его маленькой победой над Углем.

Верхний слой глины, пропеченный солнцем, затвердел и пошел трещинами. Но Угль сумел камнем сколоть сухую корку и добраться до мягкой глины. А Арн стоял возле него и думал лишь о том, чтобы сохранить ту каплю воды, которая еще оставалась в чаше из листа. Хоть бы Угль немножко поторопился, а то вся вода вытечет.

— Ну вот, — сказал наконец Угль, — теперь твой черед. Выгребай глину и шлепай прямо на мокрый лист. Нам нужен порядочный комок, да помягче.

— Может, ты все-таки сам накопаешь? — сказал Арн.

— Это почему же? — спросил Угль совсем другим тоном. — Ты что, слишком важная птица? Ручки боишься испачкать?

— Да нет, — возразил Арн. — Ты же сказал, что нам понадобится вода. Вот я и держу ее в руках, видишь? А если я начну копать глину, она прольется.

Угль смутился. Ну и ну, чуть не набросился на Арна, разозлился из-за какого-то пустяка! А Арн молодец, правильно придумал. Сам-то он не сообразил, что можно так сделать. Угль вновь склонился над ямой и энергично заработал руками.

— Прости, — пробормотал он. Тихо, не громче, чем вчера Арн.

Накопав достаточно глины, он уложил ее на лист и сделал в середине ямку. Арн вылил туда воду, и Угль стал месить глину с водой, пока она не сделалась совсем мягкой и податливой.

— Вот и все, — сказал он, очень довольный. — Теперь у нас есть сковородка.

— Какая еще сковородка? — удивился Арн.

— Потерпи, скоро увидишь. Не только сковородка, но еще и игловыдиратель, — сказал Угль, поддразнивая Арна. Его явно забавляло написанное на лице Арна изумление. Но вдруг он стал серьезен: — Слушай, ты не забыл утром подложить дров в костер?

— Мне и в голову не пришло, — сказал Арн. — Было так жарко, когда мы проснулись…

— Бежим! — крикнул Угль. — Скорей!

Глава 9

Добежав до хижины, они бросились каждый к своему костру. И Угль то ли от излишнего усердия, то ли от страха, что костер потухнет и они останутся без огня, прямо руками начал разгребать угли и золу. Поэтому он первый убедился, что жар еще есть, много жару. Но в то же мгновение он испустил такой отчаянный вопль, что Арн испуганно вздрогнул — и увидел, что Угль со всех ног припустился к фьорду.

Арн ошеломленно глядел ему вслед, потом стал собирать мелкий хворост и кидать его в тлеющие угли, а сверху набросал головней от сгоревшего дома и сухих сучьев. Опустившись на колени, он принялся дуть.

Когда Угль вернулся, оба костра весело потрескивали.

— Что ты сделал? — спросил Арн.

— Обжегся, — мрачно бросил Угль.

— Это-то я понял. Между прочим, довольно трудно не обжечься, если лазить в костер голыми руками. Но что ты сделал с ожогом?

— Подержал руки в воде. Только надо было бежать к роднику, там вода холоднее, чем во фьорде, а чем холоднее, тем лучше помогает.

Арн взглянул на его руки. Может, конечно, холодная вода и помогла Углю, но видно же, что ему все равно больно.

— Не очень-то будет приятно такими руками резать тростник, — сказал Угль, словно читая его мысли. — Но впредь мне наука: надо думать, что делаешь.

— Глину я положил в тень, — сказал Арн. — Я же не знаю, для чего она тебе нужна. А мясо завернул в листья и упрятал обратно на дерево. Пойду принесу лист с глиной.

Когда он вернулся, в руках у Угля был еж.

— Сейчас мы замуруем этого зверя, — сказал он, садясь на землю.

Арн с комом глины присел перед ним на корточки, нетерпеливо ожидая, что будет дальше.

Угль развернул глину и стал облеплять тушку толстым слоем, время от времени тщательно приминая, чтобы глина прошла между иголками до самой шкуры. Таким образом он обмазал ежу всю спину и бока.

— Вот только соли у нас нет. По-настоящему его бы надо натереть изнутри солью. Без этого вкус будет не тот, а жаль.