Свободный охотник

А может, послать эти черные судейские и прокурорские рожи по матушке, да и дело с концом? К чему все глупые формальности, отсрочка того, что обязательно должно случиться?.. На кону стоит его жизнь и цена ей даже не копейка, а ломаный грош. Да и тот сейчас никто не даст за бывшего капитана спецназа, разведчика экстра-класса и скорохвата.

Однако ему все же пришлось отвечать на обычные судейские вопросы: кто, откуда, признает ли свою вину… Отчаяние неожиданно ушло, явив место злости до скрипа зубов и какому-то залихватскому, на грани истерики, веселью. А что ему, как тому пролетарию, терять, кроме своих цепей? Семью, которой нет и не было? Счет в банке? Пускай «Синдикат» подавится своими грязными деньгами. Заслуги перед Отечеством? Родина уже однажды спустила Гора в унитаз, вышвырнув со службы. Сестру жалко, никто не расскажет, как младший братишка закончил свою жизнь. Так и не нужно ей этого знать…

Гордеев отвечал на вопросы судьи, а потом прокурора бодро и с улыбкой на губах. Да, он Антуан Пэре, гражданин Франции – накося выкуси, всемогущий генерал Муагаб… Никакого участия в подготовке и проведении покушения на премьер-министра Нганга Миери не принимал… Свидетельские показания сфабрикованы… Признание из него выбили на предварительном следствии… Он, законопослушный эколог, прибыл в страну с целью мониторинга биосферных резерваторов…

Краем глаза Станислав следил за знакомыми лицами в зале.

Окаменел майор-порученец Муагаба: сценарий генерала о канадском следе – псу под хвост. Одутловатая физиономия заместителя генпрокурора исказилась от гнева. А ведь радовался он словно ребенок, когда Стас протокол допроса подписывал. Как бы с беднягой апоплексический удар не случился. А вот его «близнецу» адвокату – все хрен по деревне. Лицо как блин масленый, так и светится добротой. Ни за что не отвечает, ни пользы, ни вреда от него, одним словом – пустое место.

Правда, при всей внешней браваде и активном отрицании своего участия в покушении Гор прекрасно понимал, что даже если бы он действительно был не причастен к этому громкому делу, вряд ли бы его оправдали. Не тот случай!..

Судя по реакции, и судья был того же мнения. Он спокойно и профессионально вел заседание, не поддаваясь эмоциям. Его лицо было непроницаемо. Гордееву показалось, что для этого служителя Фемиды было самым главным не совершить какую-либо процессуальную ошибку, а вовсе не слова и реакции обвиняемого, прокурора и свидетелей. И еще, похоже, судья горячо желал сам или же выполнял приказ завершить процесс как можно скорее. За два с небольшим часа, Стас засек время по наручным часам охранника, сидевшего рядом с дверью клетки, зачитали обвинение, заслушали самого Гора, прокурора, адвоката, а также еще и троих свидетелей. После этого судья объявил заседание закрытым и сообщил, что очередное состоится на следующий день. Имея самые смутные представления о юриспруденции и судейском регламенте, Стас понял, что уже завтра ему будет вынесен приговор.

Через решетку ему надели наручники и вывели из зала. Проходя мимо отсека с прессой, Гордеев мельком глянул на толпившихся там репортеров. И его взгляд опять выхватил показавшееся ему знакомым лицо женщины-корреспондента. Без сомнения, он эту даму где-то видел. Где? А разве это сейчас так важно?..

Черный фургон «воронок» уже ждал подсудимого с конвоирами у служебной двери с тыльной стороны здания суда. И там, правда в некотором отдалении, расположились репортеры с камерами и зеваки.

«Налетело воронье!» – зло усмехнулся про себя Гордеев, окинув взглядом толпившийся народ.

Местная охрана организовала живой коридор, по которому Стаса быстро протащили охранники в штатском и затолкнули в машину.

Дверь захлопнулась, фургон, набирая скорость, тронулся с места.

Обычно Станислава, едва заводили в «воронок», сразу пристегивали наручниками к металлической скобе, намертво закрепленной к скамье. В этот раз, в спешке, конвоиры не успели вовремя зафиксировать «браслеты», и уже на ходу двое охранников стали заниматься Стасом.

Решение на бой пришло спонтанно. Гор не успел ничего подумать. От накопившейся злости и бессилия изменить свою судьбу он был на грани срыва. И пружина отчаяния сработала, когда его руки бесцеремонно потянули к скобе. Машину качнуло на повороте, сильная боль резанула запястья. По-звериному взревев, Станислав ногами отшвырнул одного конвоира к противоположной стенке так, что тот врезался головой в металлический кронштейн, а ладони второго перехватил собственными скованными руками и в отчаянном повороте с хрустом вывернул запястья.