Свободный Охотник

— Я готова, — отвечает Хозяюшка, тщательно проговаривая каждый звук. Достает перстень, оставшийся ей от матери. Надевает реликвию на тонкий красивый пальчик — без колебаний. Готова, готова, готова…

Больше слов не требуется — ритуал короток и прост.

Свободный Охотник надевает собственный перстень, тайно хранимый столько Единиц, и подносит руку к своей голове. Перстень касается Печати. Белая прядь вспучивается, выталкивается из остальной массы волос. Кодовая роспись активизирована — квазиметаллическое кольцо на пальце начинает светиться, быстро разгораясь, неудержимо набирая силу… Девочка в точности повторяет действия юноши. Оба перстня пылают. Потемневшая комната целиком во власти Знаков. «Сорок Семь» и «Плюс, Разрезающий Спираль» — символы былого могущества. Одна рука, несущая Знак, встречается с другой, и перстни соприкасаются. Взрыв света. Кодовые росписи сплетены, скручены в нечто новое — в то, что нельзя создать, скопировать, понять. Информация впитывается каждым перстнем, рождая на мгновение двухцветное сияние — желтый росчерк, синий росчерк… И все кончено. Сияние рассыпалось.

Молодой гип осторожно снимает с руки своей жены перстень и опускает его в силовое поле утилизатора. Затем открепляет аннигилятор от своего бедра. Позитронное жало почти касается повисшей в утилизаторе мишени. Микроимпульса хватает, чтобы Знак, ставший ненужным, исчез навсегда. Ритуал завершен…

— Галактика ликует вместе с нами, — объявляет гип Связи. — Поздравляю вас, друзья. Вы обратили внимание, что цвет пряди будущего наследника — желто-синий?

Свободный Охотник, не обращая ни на кого внимания, снимает перстень гипа теперь уже с собственного пальца, обнимает Хозяюшку и отдает реликвию ей. Он шепчет:

— Это твое и навсегда останется твоим. Все будет хорошо, родная, не плачь…

«Свита», сбившаяся возле выхода из комнаты Всеобщей, почтительными возгласами выражает восторг. Гип Связи продолжает говорить: «…Известно ли вам, что желтый — это цвет жизни, а синий — цвет интуиции? Очень интересное сочетание…» Свободный Охотник, вновь став гипом Узора, разворачивается:

— Спасибо, коллеги. Спасибо, дорогой друг. Поддержка и помощь в нашей ситуации бесценны.

— Каковы твои планы, гип?

— В ближайшее время мы с женой намерены отдыхать и просим нас не беспокоить. Если возможно, гип, сообщи об этом в «Метро-Новости».

— С наслаждением.

— И вообще, скажи им всем, я имею в виду Сферосовет, чтобы не дергали гипа Узора по мелочам. Я не зря все текущие дела переложил на жену и на нашу свиту. К сожалению, остались недорешенными кое-какие личные проблемы, которые кажутся мне гораздо более важными, чем суета высокородных стратегов и тактиков. Очевидно, некоторое время я буду отсутствовать.

— Не могу ли я еще чем-нибудь посодействовать?

— Извини, дорогой друг, но…

— Разумеется. Раскрывать свои планы тебе кажется преждевременным.

— Одно могу сказать определенно: в штурме Сорок Седьмого гипархата Пустоты я отказываюсь участвовать. Разыскивать Первый Внегалактический в мои планы не входит. Так и передай им всем.

— Прямой ты человек, даже непривычно как-то. Я ведь их предупреждал, червяков раскрашенных…

— Я все думаю о твоем системном жреце. Куда ты выслал семью этого зануды? — лениво интересуется Свободный Охотник.

— Мы никого никуда не высылали.

— О, ты милостив. Я слышал, его род такой же древний, как и твой, а его предки служили в гипархате Связи чуть ли не с начала Отсчета.

— Ты не понял, — жестко отвечает гип Связи. — Его древний род прервался. Навсегда прервался, я позаботился об этом. И не только его.

— Твоя предусмотрительность впечатляет, гип.

— Никто не должен помнить об этих выродках. Забудь их, друг мой, их нет и не было.

— Конечно, гип. Забыть легко…

«Забыть». Удивительно емкое, вселенское слово. Начальная точка любой несправедливости. Большим людям разрешается не помнить о мелочах, мысленно откликается Хозяюшка, кусая до крови губу. Дочь гипа, превратившаяся в жену гипа, вновь осталась в одиночестве — несмотря на то, что муж ее стоит рядом. Вот такая у ритуала получилась концовка. Впрочем, разве Хозяюшка — жена? Она — использованная и ставшая ненужной вещь. Устаревший информационный массив, задвинутый вглубь памяти. Забыть легко, если и забывать-то нечего.