Свободный поиск (отрывки)

Я пытаюсь цепляться за самые незначительные выступы, но теории, выдвигаемые мной, кажутся настолько неосуществимыми при единственной попытке. Достаточно оступиться, чтобы все пошло птероподу под хвост.

Всего с момента моей поимки проходит приблизительно полтора час обьективремени, когда фургон делает несколько остановок, и на последней из них дверь моей тюрьмы открывается.

**** **** ****

А потом начинается концлагерь. Точнее, мои первые часы в шпионском концентрационном лагере. Море самых неприятных ощущений и град негатив-флюидов. Еще больший подогрев ненависти к властимущим во всем мире.

Сначала меня выпихивают из фургона, бросают лицом в грязь.

Как я понял позже, грязь там разводят специально для ритуала посвящения. Потом из грязи вытягиваю тумаками. Ведут в сторону большого пеноблочного здания.

Там с меня срезают/срывают одежду, оставляя в чем мать родила. Маньяк-охранник бьет в пах и орет, пока я снова не очнусь от "запрещенного" удара и не приму стоячее положение.

Потом кто-то самый зоркий нащупывает мое двойное лицо. Маску из псевдоплоти срывают. Потом долго сравнивают схожесть наших обликов. Лицо уносят, и я становлюсь еще голее. Что отберут следующее? Если КИБ знает мой настоящий лик, то вся Социмперия знает мой лик, и здесь показываться больше нельзя... А на что я, впрочем, надеюсь? Теперь я, безымянный, здесь и сгнию! И плакало мое ненайденное Оружие.

Потом заталкивают в источающую запахи хлорки и дезинфекторов душевую. Окатывают потоком узконаправленных ледяных капель - из артезианской скважины прямиком, без подогрева. Толстозадая тетка в синем комбинизоне безжалостно трет меня ворсистой, почти иголочной, мачалкой, походящей на предмет женского насилия. Зелазит острием мохнатой палки-валика, куда ей не надо. Да еще бормочит что-то на эсперанто...

Из душевой, не вытераясь, направляюсь на КП. Воздух здесь кажется жарким, и я не замечаю, как волосы сами по себе высыхают. При несколькоэтапном сканировании, КИБэшники разрезают карман на бедре - крови не так уж много - и вытягивают "Миф..." Так я лишаюсь доверенной мне зацепки.

Ноготь они самонадеянно пропускают.

Оттуда перемещаюсь на тертий этаж, дважды падая на лестнице и дважды получая полагающийся пинок, где мне делают целый каскад прививок. Потом КИБэшники в белом мажут "зеленкой", допотопным земным средством раны, объявившиеся откуда не возьмись. Тут мне выстригают волосы во всех местах: благо их всего два. Проходятся по черепу, лицу и некоторым участкам кожи ультразвуковым эпилятором. Выдают комплект одежды и белья, которые я не могу одеть на месте. Наручники раскрывать не пологается.

А потом меня с самым серьезным выражением лица посылают на аудиенцию с головой данного лагеря.

**** **** ****

Аудиенс-кабинет под стать лагерю. Серые ободранные стены - без надписей, - стальная решетка, разделяющая комнату и стол на две равные части. Лампочки без плафонов. Следы плесени на границе потолка и стен. Два человека охраны с моей стороны, тупо пялящиеся в закрытую пока дверь.

Голова лагеря задерживается. Грубым приказом меня просят немного подождать.

Поверхность металлического стула холодит задницу и другую спадающую на него часть тела. В то время, как одежда спокойно покоится на коленях. Когда же я все-таки получу право одеться?

С моей стороны на столе под поверхностью стеклопласта разложены принтированные листочки с дополнительной информацией к сведению.

Пока голова не появляется, пробегаюсь по ним глазами. Шрифт крупный, предложения короткие, слова простые - для всеобьемлющей доходчивости.

"В Конституции Соцгоса последней редакции указано: концлагерей на територии нашей страны нет, кроме исправительных колоний для сектантов; все пойманные шпионы отсылаются на родину или в страну, на которую они работают. А мы говорим правду:

концлагерей на нашей территории - завались, и все они предназначены для шпионов. Сначала мы их сооружали для сектантов, а те не ловятся - умирают. Поэтому, чтобы не смущать нашего вождя неоправданностью дорогостоящих построек, мы поселили вас, шпионы сюда. Скажите спасибо Секте".

Или:

"Статистика. В лагерях Соцгоса содержаться:

5% шпионов,

95% подставных".

Или:

"План Санта-Советы на год: сдать 21,6 тысяч шпионов из Метафедерации и Китайских Автономий. Спасибо за ваш взнос в благополучие родины".

И все сразу становится ясно. Виноват шовинизм. И немалую долю в судьбе здешних шпионов играет "умирающая" Секта.

Дверь открывается и в комнату заходит заплывший от жира, лысеющий человек. Его глаза бегают, а губы выпечены дальше маленького, приплюснутого носа. РНК-обновление ему неизвестно.

Он отодвигает стул и садиться как можно дальше от меня, соблюдая дистанцию "две вытянутые руки".

- Кто такой? - спрашивает неровным, срывающимся на писк голосом.

- Шпион.

- Я имя спаршиваю! - голова ударяет непропорционально крохотным кулачком по столу. Знаки отличия выдают мне его ранг: старший сержант.

- Последний раз был Юром Маркевичем...

- А настоящее имя?

- Я с рождения Юр Маркевич.