Свободный полет

Гали, надо понимать, этот музей не посещала. Но туфельки как контейнер для нелегального багажа отвергла сразу. Не стала она запекать бриллианты в пандольче или пиццу. Камушки лежали в шкатулке для рукоделия, перемешанные с хрустальными пуговицами, «бриллиантовыми» стразами и бусами из прозрачного бесцветного кварца. Рисковала? Разумеется, но ведь это — Гали. В аэропорт Леонардо да Винчи ее провожал Бутман. Он вылетал вечерним рейсом. На этом настояла Гали: «Если меня сцапают — я выкручусь. Но если при этом в списке пассажиров обнародуют твое имя… В лучшем случае вышлют в Союз».

Таможенный досмотр Гали прошла беспрепятственно. Но лишь когда лайнер «Alitalia» поднялся в небо, взяв курс на Париж, Эдуард покинул здание аэровокзала.

Французская таможня встретила Гали без итальянского радушия. Контролер ей попался молодой и очень старательный.

— Мадам, прошу ваш багаж.

— Со мной только портплед. — Она потянула замочек «молнии». — Пожалуйста, мсье.

Контролер посмотрел на экран монитора:

— Что у вас в коробке, мадам?

— Так… брошки, бусы, клипсы — все бижутерия.

— Покажите, пожалуйста, коробку, мадам.

Контролер молча ждал. Стараясь не выдать волнения, Гали спокойно поставила шкатулку на стол.

— Откройте, пожалуйста, мадам.

Контролер быстро оглядел содержимое шкатулки. И нажатием кнопки вызвал коллегу.

— Мадам, до прибытия эксперта вам придется пройти со мной. — Пришедший был предельно вежлив, словно полицейский, предъявлявший ордер на арест. Он препроводил Гали в комнату, которая находилась рядом с кабинетом начальника таможни аэропорта.

— Прежде чем я буду отчитываться перед вами, я должна видеть начальника таможни, — с вызовом заявила Гали и решительной походкой направилась к дверям кабинета. Ее никто не решился остановить.

В кабинете было приятно прохладно от слегка гудящих кондиционеров.

— Я вас слушаю, мадам, — поднял глаза от бумаг интересный блондин лет тридцати пяти в хорошо подогнанной темно-синей форме французского «дуайена». Его лицо выражало и любопытство, и неподдельный интерес к посетительнице. В голубых глазах блеснули искорки, по которым Гали моментально определила, в какую категорию мужчин можно записать этого жеребца.

— Я могу присесть, мсье?

— Разумеется, мадам. Воды? — предложил чиновник, заметив разгоряченное и взволнованное лицо прелестной визитерши. Гали, когда это было необходимо, могла входить в образ моментально в лучших традициях системы Станиславского.

Блондин поднялся из-за стола, подошел к Гали, подал ей стакан и стал неторопливо, оценивающе разглядывая Гали, отвинчивать крышку «Эвиана».

— Вы очень любезны, мсье…. Если бы ваши подчиненные были хоть на йоту похожи на своего начальника. — Гали вскинула свои по-кошачьи зеленые глаза на шефа таможни и медленно взяла у него из рук стакан с водой, на какое-то мгновение коснувшись пальцами его руки.

Это было как яркий разряд молнии с оглушительным раскатом грома. Через секунду шеф таможни оказался сверху Гали, которая молниеносно расстегнула его брюки. Поскольку летом трусики Гали считала лишней деталью, пульсирующее естество шеф-дуайена быстро оказалось там, куда его направила неотразимая соблазнительница. Искушенный бонвиван, любимец женщин Анри Кретьен и думать не мог, что «может быть так хорошо!».

— И будет еще не раз, — пообещала Гали, нежно помогая должностному лицу надеть форменную одежду. — Позвони мне завтра.

Шеф таможни лично вывел мадам Легаре на территорию Франции. За этот подвиг он получил статус официального любовника мадам.

А мадам почему-то вспомнила о своей давней юношеской клятве, которую дала себе, получив от жизни еще один, после Володи Кулябова, довольно ощутимый удар.