Свободный полет. Беседы и эссе

— Наверное, тот факт, что, если бы не было «железного занавеса», он мог бы стать мировой звездой. Его приглашали во многие страны, он мог остаться в Париже, но Магомаев не отказался от своей страны и вернулся. Второй момент — это его решение не идти путем исключительно оперного певца, хотя он блистал на оперной сцене, а всерьез заниматься эстрадой. В то время это был нонсенс. Третий момент — это то, как он любил жизнь! Магомаев, кстати, много курил, но его голос оставался идеальным, потому что он пел всегда с душой.

— Магомаев ведь закончил свою карьеру в самом расцвете сил.

— Тоже, кстати, любопытный момент. Может быть, это связано с его личной жизнью? У них с Тамарой была такая сильная любовь, что, возможно, ему больше ничего уже и не было нужно. А может, он хотел, чтобы в памяти сохранился его уникальный голос, когда он звучал на всю мощь? Всё это загадка, которую хотелось разгадывать, но которую до конца я так и не разгадал.

— А кто играет Тамару?

— Ирина Антоненко, замечательная актриса. Она очень хорошо чувствует партнера.

— Ты начал сниматься в российском кино с легкой руки Никиты Михалкова, — он запомнил тебя в сербской картине, на фестивале Эмира Кустурицы, и позже позвал в «Солнечный удар»…

— Всё верно. Я снялся у Михалкова, потом были фильмы «Духless», «Без границ» — вот так и перехожу из одного российского проекта в другой. Посмотрим, куда это приведет, но сейчас мои желания и стремления связаны с тем, чтобы снять кино про общую историю Сербии и России, потому что, мне кажется, это не просто братские народы, а единый народ. Просто он, скажем так, «разошелся» тысячу лет назад — как одно дерево, где ветки растут в разные стороны.

— Ты про общность менталитета?

— Это и менталитет, и происхождение, и система ценностей. У меня в планах порядка пяти-семи проектов, которые касаются нашей общей истории. Например, один из этих проектов — про Николая Раевского. Доброволец, полковник, который погиб в Сербии в сербско-турецкой войне. Его жизнь и судьба вдохновили Льва Толстого: именно Раевский стал прототипом Вронского в «Анне Карениной». Сердце Раевского похоронено в Сербии, в монастыре Святого Романа (это полтора часа езды от Белграда). По его последней воле тело перевезли в Россию, а сердце оставили в Сербии. Сербская королева Наталья подарила его матери участок, где на месте гибели Раевского построена церковь… В общем, это будет любопытная история о том, что случилось с Раевским-Вронским после трагедии с Анной Карениной.

— Действительно, очень интересно… Скажи, духовная связь с родным братом, ставшим монахом, у тебя по-прежнему сильна?

— Она как была, так и остается достаточно сильной.

— Брат ушел от мирской жизни, потому что у него возникла какая-то неразрешимая ситуация?

— Нет, он не ушел из-за психологической травмы. Причина в другом. Что бы он ни делал, он чувствовал, что жизнь и время проходят сквозь пальцы, и полноту существования брат почувствовал только в православии.

— Став монахом?

— Став монахом, да.

— А тебя он пытался в свою веру обратить?