Свободный полет. Беседы и эссе

— Очень страшно, конечно. Это вообще была моя первая заграничная поездка. Я даже звонила, просила маму, чтобы она меня забрала оттуда. Как из пионерских лагерей звонят детишки, вот я так же плакалась.

— Ну, это эмоции. А почему ты захотела стать моделью? Чтобы вырваться из обыденной жизни в Подмосковье, в Железнодорожном?

— Ни о чем таком я не думала, мне просто хотелось ходить по подиуму. Помню, еще в младших классах я смотрела все эти передачи про моду, про моделей, дома репетировала, дефилировала, потом девочек на переменах учила. Мне хотелось этого. Потом, уже в модельном агентстве, мне сказали, что рост у меня немного неподходящий — маловат для подиума, что надо двигаться в сторону съемок для журналов. Я так плакала! Мы с мамой недавно это вспоминали. Чего плакала-то? (Смеется.)

— Ты мне рассказывала, что одноклассники тебя недолюбливали.

— Я помню, что они, по большей части мальчики, были очень удивлены: как это Ходченкова поехала работать моделью в Японию? Я вообще была скромницей — не красилась, никогда особо не выделялась. Была таким гадким утенком. Мне всегда казалось, что я слишком худая, уши у меня не такие, как надо. Другие девочки казались мне такими красивыми! Я себе более-менее нравиться стала, когда уже моделью работала и когда мне начали говорить, что это у меня неплохо получается.

— У тебя достаточно скромная семья. Мама, кажется, строитель?

— Да.

— А могло так сложиться, что ты бы пошла по ее стопам?

— Вряд ли. Я с детства понимала, что это нелегко и я так не хочу. Я всё время мечтала о том, что буду жить где-нибудь за границей, буду прилично зарабатывать и помогать маме. Мне всегда хотелось помогать маме. Это единственное, что я знала про себя тогда.

— Сейчас помогаешь маме?

— Конечно. Так сложилось, что я теперь у нас за старшую. (Смеется.) Очень хочется маму беречь, оберегать, холить и лелеять.

— Вы с мамой вдвоем жили?

— Да.

— Ты ощущала отсутствие полноценной семьи?

— Не ощущала, потому что мне не с чем было сравнивать. Одно дело, когда ребенок растет в полной семье, а потом вдруг папа уходит. Я росла с пеленок в этой ситуации. У меня мама была и за маму, и за папу — «мапа», как говорят.

— Ты папу даже не знала, не общалась с ним?

— Были моменты, когда мы общались, когда я уже повзрослее стала.

— В детстве у тебя не было комплексов из-за того, что, может, денег на что-то не хватает, что приходится одеваться не так, как хотелось бы?

— Вот в этом плане комплексов не было никогда. Мама и шила, и вязала, и всё делала для того, чтобы я не выглядела и не чувствовала себя хуже остальных. Мне не было плохо. Было тяжело в каком-то материальном плане, но мне мама как-то старалась объяснить это, и я понимала, что нельзя просить у нее больше того, что она может дать.

— Вообще-то это хороший бонус для дальнейшей жизни: всё, что потом достигается, начинаешь особенно ценить.

— Конечно. Надеюсь, я до сих пор не избалована.

— Света, ты ведь сначала поступила в какой-то другой вуз, не театральный. Не была в себе уверена?

— Возможно. Поступила в Институт мировой экономики и информатизации. Не знаю, существует ли он сейчас. Наверное, это были поиски себя, а частично я сделала это из уважения к маме, потому что она хотела, чтобы у меня была профессия, связанная с экономикой, чтобы можно было потом заработать. И то, что я изучала иностранный, — это тоже было мамино желание, потому что я к английскому достаточно холодно сначала относилась.

— А почему всё изменилось и ты решила стать актрисой?

— Вот передач твоих насмотрелась.

— В смысле?

— Я смотрела твою программу «Кто там…» на «Культуре» о начинающих артистах. Как-то заинтриговало меня это, заинтересовало, — я раньше никогда не думала, что можно просто так поступить в театральный. Мне казалось, что можно поступить только по блату. И вдруг я увидела людей, которые пока не на слуху, но, видимо, успешные артисты, раз о них Вадим Верник снимает передачу. Я думала: а почему нет, а почему мне не попробовать?

— Мне очень приятно это слышать.

— А мне как приятно, что с твоей подачи всё и началось.