Свободный полет одинокой блондинки

Тут вбежали садовник, служанка и горничная. Все вместе они помогли Алене перетянуть вторую руку Маргариты и вытащить ее из ванны…

70

Стояли теплые солнечные дни.

Закутанная в шерстяной плед, Маргарита — разом постаревшая, съежившаяся — часами неподвижно сидела на веранде в кресле-качалке и безучастно смотрела на море. Жизнь потеряла для нее всякий смысл, и вокруг нее — и в саду, и доме — уже не было никаких слуг и садовников.

И вдруг какой-то негромкий посторонний мотив почти неслышным комариным звуком вторгся в эту тишину.

Маргарита медленно перевела взгляд с моря на свой сад.

Алена, одетая в рабочую спецовку, трудилась вместо садовника — что-то поливала, подстригала и выдергивала сорняки. На голове у нее были наушники плейера, только пела в этих наушниках уже не Патрисия Каас, а Земфира. Алена же, работая, в такт песне подергивала плечами и головой.

Маргарита смотрела на Алену.

Алена, занятая работой, не видела этого и продолжала чуть подтанцовывать в такт музыке в наушниках. Но, наконец почувствовав взгляд Маргариты, подняла голову.

Однако Маргарита уже отвела глаза и опять смотрела на море.

Алена подстригла еще два куста, сменила кассету в плейере, снова подняла глаза на Маргариту, и наконец их взгляды встретились.

— Что-нибудь нужно? — спросила Алена.

Маргарита отрицательно повела головой.

Алена поднялась по лестнице, подошла к Маргарите, сняла с головы наушники и протянула тетке.

— Хочешь послушать? Это Земфира, русская Патрисия Каас.

— Знаешь что? — негромко и сипло произнесла Маргарита. — У меня в спальне, в баре, есть старый «Шартрез»… Принеси…

Алена ушла в спальню Маргариты. Там стояла широченная красивая кровать, потолок над этой кроватью был зеркальным, а на стенах была шелковая драпировка и висели копии фресок из помпейских бань. Но теперь в этом гнезде любви царил беспорядок — одежда разбросана, ящики шкафов раскрыты, постель не застелена…

В маленьком на колесиках баре Алена среди других бутылок нашла початую бутылку «Шартреза». Вернулась на веранду, села на ступеньку лестницы в ногах у Маргариты, налила ликер в рюмку, подала Маргарите.

Маргарита стала пить медленно, заторможенно — по чуть-чуть, по капле.

— Зачем ты меня спасла? — негромко говорила она. — Через два дня я буду бездомной, нищей… Они отняли у меня все до сантима…

— Кто?

Но Маргарита, не слушая Алену, говорила как бы сама с собой:

— Это все подстроено… подстроено… Эти адвокаты, маклеры… Они давно втягивали меня в биржевую игру, давно… А я играла осторожно, помалу… Но теперь, когда они стали скупать тут землю для этого японца… Они подкупили Карлоса… Конечно!..

От этой неожиданной мысли Маргарита даже встала, выпила рюмку до дна и сама налила себе еще, принялась ходить по веранде.

— Да! Ведь это он уговорил меня взять в банке кредит под виллу и купить эти акции… Он!.. Эти акции так хорошо росли… И вдруг рухнули, понимаешь? Теперь мне нечем отдать кредит, банк забирает у меня дом, землю, машину… И с аукциона продаст этим японцам за гроши… — Она выпила вторую рюмку и усмехнулась. — Представляешь, эти сволочи в банке даже не хотят дать мне отсрочку! Конечно, они все заодно, все… И ведь ничего нельзя сделать, ни-че-го! Только допить «Шартрез» и умереть… Знаешь, у меня на чердаке есть старые фотографии, ты не хочешь взять их для Феклы?

Алена не столько ради фотографий, сколько для того, чтобы растормошить Маргариту каким-то делом, поднялась на чердак и, пробираясь в паутине и пыли к стопке альбомов, вдруг остановилась, увидев инвалидное кресло. Потом, осененная какой-то идеей, схватила это кресло, отряхнула от паутины и покатила вниз, крича:

— Марго! Марго!

71

Через день спортивная машина Маргариты въехала в Ниццу, подкатила к Национальному банку, и сотрудники банка увидели через окна, как из машины с места водителя вышла Алена, открыла багажник, извлекла оттуда инвалидное кресло, разложила его и подкатила к боковой дверце машины. Потом, открыв эту дверцу, подняла на руки Маргариту, сидевшую на переднем сиденье, пересадила ее в инвалидное кресло и покатила в банк.

Швейцар-охранник, выскочив им навстречу, предупредительно открыл дверь.

В банке стояла все та же респектабельная тишина, кассиры обслуживали клиентов, менеджер и финансовые консультанты звонили по телефонам и разговаривали с посетителями. Но при появлении Алены с Маргаритой в инвалидной коляске все прекратили работу и смотрели только на них.

Алена остановилась посреди зала и громогласно объявила:

— Мне нужен главный управляющий!

Управляющий, предчувствуя скандал, поспешно выскочил из своего кабинета:

— Да, мадемуазель! Я вас слушаю…

— Мсье! Три дня назад вы довели мою тетю до удара, это все видели! — Широким жестом Алена показала на кассиров, охранника и остальных сотрудников банка.

— Минуточку, мадемуазель! — сказал управляющий. — Я не совсем понимаю…