Свободный сон наяву. Новый терапевтический подход

✔ Форма выражения

• До тех пор пока пациент остается в подчинении разума и не расслабляется, так как боится потерять контроль над ситуацией, сценарий сновидения остается под властью сознательного размышления. Такая ситуация по понятным причинам обнаруживается в начале терапии. Сценарий в таком случае состоит из последовательности комментариев и содержит лишь мгновенные появления образов, тут же маскируемых голосом разума.

• Случается, что пациент, воодушевленный искренним желанием дать волю своему воображению, создает символически богатые сценарии, но при этом испытывает необходимость комментировать образы своих сновидений по мере их возникновения. Они одновременно выступают в роли автора и свидетеля собственного сценария. Эти частичные (или эндемические) проявления сознания не ослабляют роль образов. Такие сновидения, насыщенные прокомментированной символикой, создают особенно благоприятную почву для терапевтической интерпретации.

• Некоторые пациенты видят в каждом из своих сценариев возможность перенесения в мир свободы. Их образы спонтанно следуют одни за другими, создавая перечни чистой символики. Подобные сновидения уходят своими корнями за рамки осознаваемых знаний. Они являются замечательными проводниками психического изменения.

✔ Вовлеченность пациента

• Пациент, приняв решение обратиться к психотерапии, может все еще испытывать сопротивление полностью довериться воле воображения, непредсказуемость которого его тревожит. Полная вовлеченность в действие представляется ему слишком рискованной. Одной из обычных форм выражения такого рода сопротивления является способ позиционирования, когда рассказчик остается как бы вне сценария сновидения и ограничивает свою вовлеченность рассказом о том, что видел. «Я вижу хищную птицу на дереве… она на что-то пристально смотрит… я вижу, как она взлетает… дерево исчезло…» и т. п. Сеанс терапии становится похожим на некий репортаж, осуществляемый свидетелем происходящего. Пациент остается зрителем своего сновидения. Каким бы ни было символическое богатство такого сновидения, интерпретировать его непросто. Для правильной интерпретации не хватает существенной информации, а именно эмоционального отношения пациента к видимым образам.

• Пациент готов допустить в свое сознание болезненный эпизод из своего детства, бывший до этого момента вытесненным и забытым. Однако отдаться на волю воображения и взять на себя риск снова испытать болезненные переживания ему все еще представляется невозможным. Тогда воображение подсказывает некую уловку, благодаря которой сила шока от встречи с запретным воспоминанием значительно уменьшается. Пациент поручает некоему анонимному заместителю вместо него самого встретить трудное испытание. Вот как это было с Жозианой: «Молодая женщина доверчиво продолжает свой путь, темнеет… мало-помалу она начинает испытывать некую угрозу… вдруг на дорогу выходит какой-то мужчина… он молча приближается к ней… он пристально не нее смотрит… она спрашивает себя, что ей делать…» и т. п.

• Часто встречаются сценарии, в которых пациент или пациентка непосредственно вовлечены в действие сновидения, какими бы сильными ни были его агрессивность или эмоциональная насыщенность. Очевидно, что такая активная вовлеченность наиболее легко интерпретируема.